Юрий Болотов - Пыль цвета карри. КНИГА ПРО АЗИЮ

Болливуд, сплав Бомбея и Голливуда, разбросан по территории 20-миллионного Мумбаи. Термин ввел в обиход журналист одной из тогда еще бомбейских газет и название прижилось. Сперва его использовала индийская пресса, но позже стало общим для кино на языке хинди. Голливуд, послуживший прототипом названию кузена из штата Махараштра, по количеству выдаваемых «на гора» фильмов давно остался позади. Еще в 1990-х годах Индия прописалась в «Книге рекордов Гинесса» как страна, где число отснятых за год фильмов перевалило за тысячу. Влияние на нынешнее индийское кино оказали представители нескольких семей, перебравшиеся из Пенджаба и Синда в период раздела Британской Индии. Бомбей всегда был городом-космополитом, переселенцы скупали недорогую тогда землю, строили съемочные площадки и снимали малобюджетные фильмы с мифологическими сюжетами. Для новой индийской нации кино было более чем искусством – не нужно было даже мечтать о красивой жизни, она сама вошла в миллионы семей с относительно белых простыней экрана. Так как большинство новоприбывших говорили на пенджабском, синдхи или урду языках, то и фильмы выходили на хинди, общепонятной комбинации пенджаби и урду. Одно время в Болливуде доминировали выходцы из нынешнего штата Гуджарат, затем знамя фантазий перехватили местные бизнесмены. Индустрия фильмов на языке хинди создала новое наречие бамбайя хинди и кино стало «государством в государстве». Съемка одного фильма кормит тысячи: осветителей, операторов, техников. А также танцоров, продюсеров, режиссера, музыкального режиссера, хореографа, гримеров. Не забывайте о массовке – в фильме «Ганди», снятом в 1982 году, участвовали свыше 300 тысяч статистов.

Раньше в мире кинематографистов была популярной шутка, что кино подразделяется на комедии, трагедии и индийское. И, если в первой части на стене висит ружье, то в конце фильма оно будет петь и танцевать. До середины шестидесятых примерно так и было. На экране царствовали романтические герои: Радж Капур, Дев Ананд, Дилип Кумар, Сунил Дутт, Гуру Дутт. Потом на смену им пришел суперстар Раджеш Кханна, которого вскоре затмил Амитабх Баччан. «Big B» поныне является властителем современного индийского кино. Именно в его лице взросла идея, что добро должно быть с кулаками. Появилась династия Баччанов – сын Абхишек Баччан стал успешным последователем, а его брак с красивейшей актрисой Индии Айшварией Рай надолго отодвинул все остальные мировые новости с передовиц журналов и газет. Современный индийский фильм сложная и дорогая по бюджету конструкция, начаться съемки могут танцем влюбленных на фоне картонных развалин древнего храма. Далее самолет перенесет звездную пару в живописную долину Новой Зеландии. После они спляшут на крыше лондонского автобуса-даблдеккера напротив Биг Бена, а закончится все медовым месяцем в Гоа, на палубе яхты, скользящей по реке Мандови.

Сегодня Болливуд сделался законодателем поп-культуры не только в Индии, он диктует моду для трети жителей земного шара. В восьмидесятых годах прошлого века посчитали, что благодаря массовому распространению видео и кабельного ТВ старое доброе кино уступает позиции. Но нет, жив курилка. Конечно, большинство анонсированных в прессе фильмов не выйдут в эру мультиплексных кинотеатров, онлайн-секса и zoom-поцелуев через экран монитора.

Типичный для нового времени пример из жизни: юноша из Дели, получивший в наследство пол-миллиона долларов и страстно влюбленный в звезду Айшварию Рай, летит в Мумбай. Там селится в самый престижный отель и заявляет на весь киномир:

– Буду продюсировать новый блокбастер с «Аиш». Известие распространяется быстро, деньги тратятся направо и налево. Тут же материализуются помощники, готовые посодействовать исполнению мечты новоиспеченного магната. И на богатого наследника падает- таки порция «звездной пыли» в виде шапочного знакомства со звездами. В отличие от остальных десятков миллионов индийцев, которые ежедневно посещают кинотеатры страны или толпятся в районе Бандра, у ворот домов Шахрукх и Салман Кханов. С надеждой, что и на них опустился хотя бы микрон пыли цвета карри.

Отправляли меня на тот свет дважды. Организованной группой лиц, по предварительному сговору и с особой жестокостью. Утешало, что не бесплатно и понарошку. Первым рухнул нигериец, который мгновение назад прикуривал мне сигарету. После этого сработали пиротехнические имитаторы в «посадке» и красные пятна расплылись на униформе болотного цвета. Упав вперед, я уткнулся лицом в ноябрьскую листву, которой пиротехники скрыли провода. Они протянуты от «адской машинки» и пропущены под штаниной комбинезона к двум целлофановым капсулам с яркой жидкостью, имитирующей кровь. Те прихвачены скотчем крест-накрест к телу – одна на груди, другая на животе. Лежу «мертвый». Сыро, липко и весь в краске. В индийском фильме «много» – главное условие для хороших сборов. Много крови, песен, танцев и любви. Лицом в листве не вижу, как в героическом прорыве доблестные индийские бойцы выбивают моих «подчиненных» с укреплений на высотке, как падают убитые, а атакующие со зверскими лицами добивают раненых штыками. Много людей, стрельбы, стонов, топота ног, шелеста листвы, автоматных очередей и глухих хлопков гранат. Неожиданно раздается вопль:

– «Blast!». После чего остальные звуки втягивает в себя грохот взрыва и наступает тишина. Полная ватная тишина, на какое-то время глохнет все вокруг. Лежа на земле, наслаждаюсь покоем до тех пор, пока слева не зашевелился африканец. Слух постепенно возвращается и покойники медленно воскресают под команду «Stop!». Отряхиваясь от листвы, прилипшей к влажным красным пятнам, поднимаюсь и я. Первый дубль отснят.

Лес ожил. Забегали, засуетились ассистенты и рабочие. Злодеи-пиротехники, подозреваю, начинают советоваться, как еще можно напакостить колониальному офицеру. Во всяком случае, нижнее белье, которое не удалось отстирать от ядовитой алой субстанции, после съемок пришлось выбросить. Костюмеры торопятся заменить актерам измазанную «кровью», копотью и грязью форму на новую. Эстетствующий консультант с пышными усами, кончики которых постоянно подкручивает кверху, требует срочно что-то исправить, изящно жестикулируя ухоженными руками.

А у фронтальной кинокамеры невозмутимо сидит на раскладном походном стульчике плотный бородатый мужчина за шестьдесят, в забавной шапочке с двумя козырьками – один спереди, другой сзади. Режиссер Шьям Бенегал за свою жизнь завоевал более пятидесяти мировых и национальных наград и даже стал лауреатом Государственной премии СССР за фильм «Неру». Мужчина поднялся, подошел поближе. Заговорил со мной, указав направление, куда я должен повернуть лицо при следующем дубле. Уловив акцент, поинтересовался: