Александра Першина - Есть жуков и причинять добро

Глава 1

Белоснежные прямые волосы до лопаток, брови, похожие на скопления снежинок, почти прозрачная кожа. В свои шестнадцать Марс ощущал себя младенцем. Глотая приключенческие романы и дивясь полной поступков жизни героев, он видел свою душу такой же белой, пустой, словно волосы на теле, лишенные какого бы то ни было пигмента. Сегодня, в день своего рождения, мальчик сбежал в обнимавший деревню тихий лес, еще посапывающий нежным, аккуратным шелестом листьев под легким ветром. Для этого нужно было просочиться через несколько комнаток со скрипящими половицами, однако делал это юный конспиратор так часто, что знал наизусть безопасные для родительского сна островки пола. Прикрыв за собой тяжелую, в форме арки, дверь, Марс рванул по дышащей спокойствием улице с небольшими, словно пряничными домами.

Рассветное солнце еще не забрезжило, уличные факелы влекли и пожирали ночных крылатых насекомых. Стоявшие вдоль песчаной дороги деревья начинали желтеть, и дома будто светились золотом, напитываясь им от огня и ярких листьев пористой побелкой.

Добежав до безопасной зоны, Марс постоял, тяжело дыша, уперевшись ладонями в колени. Дойдя босиком по шелковому ковру из мха, причмокивающего влагой при каждом шаге, до помеченного царапиной дерева, Марс затормозил. Он сбросил с окна и крышки мох, открыл ее и спрыгнул. Внутри было уже довольно светло, мальчик оглядел владения: небольшая комната, представляющая собой яму с несколькими вертикальными деревянными балками по периметру и двумя – в центре. Каждая – в середине поддерживаемой ею части. На потолке очерчивались два квадрата: один – деревянная крышка входа, второй – небольшое окно, которое являлось источником вдохновения Марса для создания этой землянки.

Несколько лет назад дедушка учил его «секретам»: нужно было вырыть маленькую ямку размером примерно три квадратных сантиметра, положить туда красивый камень с берега реки, цветок или бусину, накрыть крохотным стеклом и припорошить землей. Тепло растекалось по сосудам от знания о таком секрете, и тогда Марс решил: а почему бы не увеличить масштаб такой приятной тайны? Родители спокойно относились к его побегам в лес, ведь и сами они выросли, шатаясь по окрестностям и прося приключений и игр у лесных озер и могучих дубов.

Сложнее всего оказалось достать нужный по размеру кусок стекла, однако проблема разрешилась, когда окно соседа – дядюшки Тапио, разбила отправленная порывом разбушевавшегося ветра ветка дерева. Дело было за малым – незаметно умыкнуть оставшийся целым небольшой прямоугольный кусок. Марс строил убежище месяц, пропадая в лесу дозволенное время. Когда работа была закончена, мальчик наполнил секрет самым важным: полом служил толстый слой сена со старым одеялом поверх, кипа книг, глиняная миска для лакомств, которые удавалось стащить из дома. Целый угол отводился его хобби: в нем валялась гора бутылок, прозрачных, коричневых и изумрудно-зеленых, безымянных – из-под молока, и с этикетками – от сидра и бурбона. Также тонкой черной резинкой были связаны простые карандаши, а на белой кружевной салфетке высилась стопка коричневатых листков бумаги.

Глава 2

Хана вскочила с постели от гулкого грохота с верхней секции. По дышащим влагой стенам она поняла, что дождь шел всю ночь. Каждый житель их городка мог безошибочно определить ночную и нынешнюю погоду по влажности в помещении. С удивлением наблюдала она последние дни за реакцией кузины, приехавшей погостить из другого города, на устройство их жилищ.

Прошлое, проведенное городом в войнах, привело многочисленных ученых Гардасхольма к идее обустройства быта под землей. Их жилье представляло собой огромные подземные колодцы, поделённые горизонтальными перегородками на секции. Такие «норки» не отличались сильным размахом, но всё необходимое вмещали, а главное – скрывали городок от посторонних глаз. С поверхности он казался обычным лесом с небольшими возвышавшимися глыбками, которые можно было принять за муравейники. Деревья свободно росли на территории, к фрагментам их корней, заходившим в норки, жители относились с уважением – периодически подкармливали, смачивали водой, а также использовали в своих целях – как предметы мебели, но не причиняя вреда.

Некоторые секции были приспособлены под фермы подземных насекомых, дабы обеспечивать население едой и не уменьшать их популяцию на территории. За десятилетия жизни в страхе люди здесь приспособились к жизни в весьма необычных условиях. Главной проблемой оставалась влажность, после дождливых дней стены жилищ были напитаны и просто сочились влагой, многие жители постоянно кашляли и чахли, и только после окончания дождей можно было проветрить и высушить норки благодаря тому, что все они сообщались отверстиями между собой, а самая верхняя – с поверхностью.

Перед выходом наверх жители обязательно надевали защитные очки, представлявшие собой стёкла со специальным напылением раствора пигментов жуков кошениль, защищавшим глаза от интенсивного непривычного света. В противном случае человек терял зрение на несколько часов. Да и находиться на поверхности могли далеко не все.

Этим утром мама заставила Хану показать Мие окрестный лес. Девушка ненавидела подниматься, но тяжелый, усталый взгляд матери и чувство долга перед кузиной заставили её накинуть плащ и нацепить на нос очки, а вторые вручить сестре. На недоуменный скептичный взгляд ответила:

– Как бы прискорбно для тебя это ни звучало – ты уже почти одна из нас. За пару дней глаза немного отвыкают от солнечных лучей.

Мия только закатила глаза, но не поверить осторожной сестре не могла.

Они поднялись по деревянной лестнице с -3 этажа, попутно приветствуя соседей, и оказались в лесу. От резкого запаха смол у девочек закружилась голова, ветер словно давал пощечины. Такими ощущениями всегда встречала поверхность Хану, чувство тревоги, беспокойства её не покидало. Лёгкое дуновение хлестало её по коже, а яркие лучи, казалось, звучали: вокруг стоял панический крик, прогоняющий из леса, преследовавший девочку последними цепляющимися лучами, когда дверь люка, ведущего в колодец, закрывалась. Мышцы ног сдали, задрожали, заставив Хану осесть на землю, зажмурившись и зажав уши ладонями.

Просидев так примерно полминуты, девочка услышала сначала далёкий, а постепенно всё приближающийся голос Мии:

– …вочка моя. Малышка, всё будет хорошо, всё будет хорошо, нужно просто привыкнуть, – голос кузины звучал на удивление мягко, спокойно, рука гладила плечо Ханы, еле прикасаясь.

– Вот в чём дело, – Хана предохранительно сощурила распахнутые в панике глаза. – Никогда ещё так быстро не успокаивалась.