Жюль Верн - Малыш

— И я так же думаю, — ответил Малыш, по-моему, все же нельзя ничего решить, пока я не увижу груз «Дорис»… Я хочу сегодня вечером выехать в Лондондерри.

— Прекрасно делаешь, и я поеду вместе с тобой. Посмотрю товар, в котором знаю толк; недаром я всю жизнь покупал и продавал!

— Как выразить вам мою благодарность? — сказал тронутый Малыш. — Но времени терять нельзя, продажа назначена на послезавтра.

— Я готов, дитя мое… Возьму дорожный сак и больше ничего. Завтра мы тщательно осмотрим весь груз «Дорис»… Послезавтра мы его купим или нет, смотря по качеству и цене, а вечером отправимся обратно в Дублин.

Малыш тотчас же предупредил Грипа и Сисси, что он уезжает вечером в Лондондерри по делу, которое должно принести большую выгоду. Он поручил им наблюдать за магазином во время его отлучки. Разлука, как бы коротка она ни была, огорчила Грипа и Боба, последнего в особенности, так как в продолжение двух с половиной лет он почти ни разу не расставался с Малышом. У Сисси тоже сжалось сердце, когда она прощалась со своим милым братом.

Оба негоцианта, старый и молодой, сели на десятичасовой поезд и на другое утро прибыли в Лондондерри.

Каковы превратности судьбы! Лондондерри, где должна была совершиться важная коммерческая сделка, повлияющая, возможно, на дальнейшую карьеру Малыша, находился в каких-нибудь тридцати милях от рендокской хижины в Донегале, где он когда-то испытал столько горя! Прошло двенадцать лет, в течение которых судьба кидала его из одного места Ирландии в другое, заставляя испытывать то горе, то счастье. Обратил ли он внимание на это совпадение? Может быть, и нет, но зато мы не можем не отметить его.

Груз на «Дорис» был внимательно осмотрен О'Браеном. И качество и сорт товара вполне подходили для магазина «Для тощих кошельков». Если бы Малышу удалось их приобрести за низкую цену, его капитал увеличился бы в четыре раза. О'Брнен посоветовал поэтому Малышу, не дожидаясь торгов, предложить прямо свою цену за товар господам Гаррингтонам.

Малыш так и поступил и, войдя в соглашение с кредиторами, приобрел груз весьма выгодно благодаря тому, что платил наличными. Господа Гаррингтоны были немало удивлены, имея дело с таким юным покупателем, поручителем за которого, однако, являлся О'Брнен, я дело было улажено выдачей чека на Ирландский банк.

Три тысячи пятьсот фунтов — почти все состояние Малыша — такова была цена приобретенного им груза. Он не мог поэтому не чувствовать некоторого волнения по заключении сделки.

Что касается доставки груза в Дублин, то выгоднее всего было перевезти его на той же «Дорис», чтобы избежать перегрузки. Капитан выразил свое согласие, и при благоприятном ветре путешествие могло бы продлиться не более двух дней.

О'Браену и его молодому спутнику оставалось только сесть па вечерний поезд. Таким образом, они были бы в отсутствии только тридцать шесть часов.

Тогда Малышу пришло в голову вернуться в Дублин на «Дорис», и он предложил то же О'Бриену.

— Спасибо, дитя мое, — ответил старый негоциант. — Я никогда не любил путешествие морем, но если тебе так хочется проехать по морю…

— Да, меня это путешествие прельщает, тем более что оно не особенно рискованно, и я в то же время не покину своего груза!

Поэтому О'Бриен сел один на поезд и на другой день утром был уже в Дублине. В это же время «Дорис» направлялась к узкому проливу, соединяющему бухту с Северным каналом. Дул северо-западный ветер, благодаря которому переезд обещал быть вполне удачным. Шхуна могла идти около берега, где защищенное от ветра море бывает более спокойно. Впрочем, в Ирландском море, да еще при приближении равноденствия, никогда нельзя быть спокойным.

«Дорис» командовал капитан Джон Клер, имея в своем распоряжении восемь матросов. Все они прекрасно знали и местность и свое дело и могли, казалось, добраться морем до Дублина с закрытыми глазами.

Какое наслаждение испытывал мальчик, находясь на «Дорис», быстро прорезавшей волны. Только по временам его беспокоила мысль об этой бездне, могущей поглотить все его состояние.

Впрочем, зачем было предаваться таким грустным мыслям? «Дорис» — крепкое судно, управляемое прекрасным капитаном.

Как жаль, что Боба не было с ним! Какую радость испытал бы этот «и К o », если бы плыл теперь на настоящем корабле, а не воображал себя путешествующим на «Вулкане», стоявшем неподвижно в Корке или Дублине. Если бы Малыш мог предвидеть, что он вернется морем, то он обязательно взял бы с собой Боба, заветная мечта которого была бы тогда осуществлена. Как хороши эти берега, продолжающиеся до Антримского графства, с их белыми стенами и глубокими пещерами, способными вместить все образы галльской мифологии! Там высятся, точно большие трубы, дым которых изображается брызгами морской пены, скалистые утесы, так напоминающие стены крепости, что испанцы непобедимой Армады стреляли в них из пушек. Там же расстилается Гигантское Шоссе, состоящее из вертикальных колонн, чудовищных базальтовых свай, которые при ударах волн издают громкий металлический звон. Все это было удивительно красиво. Но «Дорис», опасаясь подходить очень близко к берегу, быстро подвигалась, оставив вскоре на северо-востоке Кантир, прошла между Ферским мысом и Ратлинским островом, чтобы войти в Северный канал.

Северо-западный ветер продержался до полудня. Малыш проводил все время на палубе. Он там завтракал, хотел там же обедать и решил не уходить до тех пор, пока холод и ночь не заставят его спуститься в каюту капитана. Положительно, первое морское путешествие могло оставить по себе лишь лучшие воспоминания, и он уже думал о том, с какой гордостью войдет на «Дорис» в Дублинский порт. Конечно, Грип и Сисси, Боб и Кет придут встречать его.

Около пяти часов вечера на востоке показались густые облака. Небо приняло тревожный вид. Большие, темные тучи, подгоняемые ветром, подвигались с огромной скоростью.

На лбу Джона Клера, внимательно рассмотревшего горизонт, появилась озабоченная складка.

— В чем дело, капитан? — спросил Малыш, удивленный тревогой, выразившейся на лицах капитана и матросов.

— Это мне не нравится! — ответил капитан, поворачиваясь к западу.

Действительно, ветер стал затихать. Ослабевшие паруса начали биться о мачту. Вскоре «Дорис» подверглась сильной боковой качке, и управлять ею стало затруднительно.

Однако Малыш не страдал от боковой качки, особенно чувствительной в спокойных морях, и не соглашался сойти в каюту капитана, несмотря на настояния последнего. Шквал налетал все чаще, все сильнее вздымая воду. Горизонт был уже на две трети покрыт темными, густыми тучами, казавшимися еще чернее от бросаемых на них последних лучей заходящего солнца.