София Лоренцо - Карина

Я сразу подумал о детях. Едва их мать успела оправиться от рака, как отец загремел в ту же историю. Я запаниковал. Мне оставалось только бороться против разъедающей меня болезни и надеяться на чудо. В первый раз я серьезно задумался о своей жизни. Лишь узнав диагноз, я начал анализировать, что я делал не так. До того жизнь шла своим чередом и я как бы плыл по течению, лишь иногда незначительно сворачивая «немного вправо или влево» по течению. Я начал читать разные книги на эту тему и пришел к выводу, что несчастная история с моей «второй половиной» стала основной причиной моего нездоровья. Она была красивой молодой женщиной, которая отвергла меня и ударила по моей мужественности. Этот энергетический удар был настолько силен, что мое «мужское достоинство» заболело раком. Я не мог ей простить, что в какой-то момент она стала отказываться от близости со мной, а потом совсем ушла. Я сомневался в себе, думал о том, что возможно из-за возраста я в постели уже не был таким, как раньше, что, возможно, во мне уже чего-то недоставало… Все это было лишь мыслями. И вот результат…

Рак вообще являлся болезнью нашей цивилизации. Мы слишком много значения придаем вещам, но вещизм – не главное в жизни. Стресс на работе, дома, поездки, покупки, нехватка времени, хроническая усталость, и все бегом… В племенах, живущих в африканской саванне или джунглях Амазонки, таких болезней, как рак и депрессия не встречается. Там люди не загрязняют свой мозг лишними проблемами, а просто живут по законам природы и в гармонии с природой. Мы же, все больше и больше отдаляясь от природы, болеем все новыми болезнями и ходим к психологам, чтобы прийти к общему знаменателю с этой жизнью.

Только когда я уже был неизлечимо болен и моя «вторая половина», на которой я никогда не был женат, отобрала у меня возможность каждый день видеть моих детей, я понял, насколько ошибался в жизни. Я понял, что моя философия авантюриста привела меня в тупик. Я бежал от семьи и обязательств, но это было именно тем, чего на самом деле мне не хватало в моей жизни. Все мои странствия и поездки были побегом от самого себя. Зная, какой была семья моих родителей, я боялся боли разочарования и стремился к идеалам, которые на самом деле не были моими собственными. Я стремился не быть таким же поверхностным и бесчувственным, как моя мать. В итоге я сам не мог жить своими глубокими чувствами, потому что слишком идеализировал межличностные отношения и выискивал несовершенство вместо того, чтобы наслаждаться близостью с женщиной и позитивными эмоциями. Я мог дарить любовь беззаветно, безо всяких страхов только моим детям, которые так поздно пришли в мою жизнь. Но и дети были отняты у меня. В тот момент жизни, когда я был готов отдать им всю любовь без остатка, у меня больше не было такой возможности.

Я делал для своих детей все. Но теперь болезнь сжирала меня медленно и без остатка. Отчаяние бессонными ночами сдавливало мне горло, потому что я понимал, как мало мне оставалось времени и как мало мне давали возможности видеться с детьми и реализовать все, что хотелось. Мне хотелось повернуть время вспять, когда сыновья сидели со мною за столом, говорили со мной на моем языке, которому я научил их, смотрели на меня моими карими глазами, смеялись над моими шутками, задавали вопросы, которые обычно задают дети. Я был бессилен против времени. Их вопросы… Они открывали для меня мир заново. Их детское любопытство и тяга к познанию нового иногда показывали, что и я чего-то не знаю. Я, именитый профессор и ученый, иногда был вынужден выдумывать для них некоторые ответы, потому что мне такие вопросы даже и в голову никогда не приходили. Мы договорились написать энциклопедию вопросов. Они смеялись. В такие моменты я был безмерно счастлив. За эти моменты я был готов отдать все на свете.

Время от времени бессилие сжимало мне горло и мешало дышать. Я выходил ночью на балкон и смотрел в черную пустую ночь. Я просил эту пустоту дать мне сил перебороть мое бессилие. Возникало чувство, как будто что-то там, в этой черноте слышало меня, и мне становилось легче. Я как будто слышал немой ответ из пустоты, что завтра у меня будет шанс изменить реальность. Почему-то я в это верил. Когда наступало «завтра», я на самом деле менял в лучшую сторону все, что был в силах изменить. Я не знал, сколько времени мне осталось, и больше ничего не откладывал на «потом».

Иногда я задавал себе вопрос, почему так называемый homo sapiens, зная, что он не бессмертен и ничего не может забрать с собой в могилу, стремился к чему-то в этой жизни. Для меня это было абсолютно нелогично. Ведь мы могли бы жить, как простая амеба: родиться, удовлетворять элементарные потребности организма, а потом просто умереть, когда организм износится и отключится сам по себе. Но ведь большинство из нас жило не так. Почему? Этот вопрос преследовал меня всю жизнь. Однажды я спросил себя, встретил бы я когда-нибудь Карину, если бы не достиг в жизни всего того, что мне удалось. Не создал бы той карьеры, которая была у меня за плечами. Не был бы профессором по предметам, которые ее интересовали и не говорил бы на всех тех языках, на которых у нас вместе получались очень неплохие шутки. Наверно, нет. Даже если бы встретил, то скорее всего я был бы ей просто не интересен.

Как ни странно, практически каждый человек с самого детства, знал, что он умрет. Но всю свою жизнь люди стараются делать вид, что это происходит как будто не с ними. А потом, когда узнают, что смерть стоит практически на пороге, ведут себя так, как-будто это для них сюрприз. Ведь смерть, как уже писали многие мудрые люди, сопровождает нас практически всю нашу жизнь. Никто никогда не знает, в какой момент она решит нас взять с собой в неведомое, куда-то туда, откуда еще никто так просто не возвращался. Знает ли об этом сама смерть? Или кто-то дает ей свои указания? Неизвестно. Но если бы я раньше осознавал факт существования смерти в моей жизни, я старался бы жить так, как будто каждый день мог бы быть последним. Я бы наслаждался жизнью на полную катушку и не откладывал бы все на потом. Я доводил бы начатые, важные для меня дела, до конца. Наверное, даже больше ценил бы то, что мне в моем «сегодня» было дорого. Но теперь, когда я все это понял, возраст и болезни больше не позволяли мне жить на все 100 процентов.

Один виртуоз в музыке, не помню, был ли он из Австрии или Германии, припоминаю только, что у него была немецкая фамилия, вдохновлялся на своих концертах тем, что выбирал в зале красивую девушку, восхищался ею, и играл весь концерт как бы только для нее. Как-то, после одного из своих концертов, он случайно познакомился с девушкой, которая так его вдохновила в тот вечер. Она была прелестна, но была настолько глупа и бестактна, что это его разочаровало так, что рухнула его карьера. После знакомства с ней он каждый раз думал, что девушка, которая сидела перед ним в зрительном зале и красота которой вдохновляла его на виртуозную игру, могла быть такой же глупой и бестактной пустышкой, как та, которую он однажды узнал после концерта. Вспомнив эту историю, я еще больше оценил интеллект Карины. Я знал много женщин, но такое сочетание качеств, как красота, чуткость, высокий интеллект и способность выслушать и помочь в нужный момент я встречал нечасто.