Борис Стрельников - Америка справа и слева

Каждый город гордится своей историей. Эту гордость уловили мы и в Додж-сити, любуясь скульптурой ковбоя, установленного на холме рядом с современным полицейским управлением. Он стоит на гранитном постаменте, широко расставив ноги в ковбойских джинсах и полусапожках со шпорами в виде звездочек. На голове его ковбойская шляпа с огромными полями. На постаменте надпись: «Из пепла моего костра возник этот город».

Правая рука ковбоя метнулась к пистолету, висящему на бедре. На устах его блуждает тень улыбки. Так и, кажется, что он только что бросил своему противнику популярную в те времена фразу: «Вдвоем нам тесно в этом городе, пусть останется один!» — вслед за которой звучали выстрелы.

Побеждал тот, кто первым выхватит из кобуры револьвер и первым выстрелит. Прицеливаться, ловить противника на мушку времени не оставалось. Поэтому и стреляли «с бедра», подчас из двух пистолетов сразу, что требовало, конечно, определенного искусства.

Оставшийся в живых небрежно сдувал пороховой дымок, сочившийся из дула револьвера, так же небрежно опускал его в кобуру и уходил в салун любоваться канканом, играть в карты и затевать новые ссоры. А неудачника, выхватившего свой пистолет с опозданием на долю секунды, волокли на кладбище Бут-хилл и, если он не был постоянным жителем Додж-сити, поспешно закапывали в землю, не обмыв и даже не сняв с ног полусапожек со шпорами-звездочками, чего требуют американские погребальные традиции.

На Бут-хилл («Бут» по-английски — сапог) воссоздана копия кладбища тех времен Из каждой могилы торчат носки глиняных сапожек. Надписи на могильных камнях гласят:

«Беззубый Нил. Убит в 1876 году во время драки на танцульках. Его последние слова были. «Обстоятельства привели меня к этому печальному концу».

«Техасец Джек Райт. Убит в 1872 году. Развлекался тем, что стрелял в индейских детей».

«Таинственный Дейв Баркер. Его настоящее имя и происхождение похоронены вместе с ним».

В глубине кладбища огромное сухое дерево, а с его голых, белых, как кости, ветвей свисают три веревочные петли. Под деревом три безымянные могилы. «Помолитесь за тех, на чьих костях построен этот город», — призывает надпись.

Неподалеку — музей Мы подошли к его дверям и испуганно отшатнулись от дула пистолета, наведенного прямо на нас с плаката на стене. Лицо ковбоя, направившего на нас пистолет, от подбородка до глаз было закрыто черным платком. «Это не грабеж, — успокоил нас ковбой. — Но я прошу вас опустить в кружку по четвертаку, иначе музей не сможет существовать».

В маленьком музее было собрано все, что относилось к славе Додж-сити. В основном это было оружие. «Кольты», «винчестеры», «ремингтоны» висели вперемежку с портретами «маршалов» (так называют в США некую смесь между городским полицейским и судебным исполнителем), пытавшихся навести в городе порядок. Под каждым портретом была дана подробная и точная справка о том, при каких печальных обстоятельствах и при помощи какого оружия маршалы были отправлены на тот свет.

Жизнь маршалов была короткой. Но и они успевали кое-что сделать. Маршал Уильям Мастерсон, например, в течение года отправил на Бут-хилл двадцать шесть человек, пока его самого не свалила пуля пьяного конокрада.

Оглядываясь на дерево-виселицу и поеживаясь от печальных мыслей, мы побежали на Фронт-стрит, в знаменитый «Лонг бранч салун», чтобы «опрокинуть» там по стопочке старого доброго виски, отогреться и, так сказать, забыться.

Створчатые двери салуна, начинающиеся на уровне колен входящего и кончающиеся на уровне его подбородка, были с внутренней стороны отполированы спинами и задами ковбоев, вылетавших на тротуар от ударов кулаком или табуреткой. Над старинной фисгармонией висел веселенький плакатик: «Пожалуйста, не стреляйте в пианиста. Он старается, как может». Штукатурка вокруг плакатика была облуплена пулями. На маленькой эстраде изготовились к лихому канкану современные «герлс», но в старинной одежде.

Виски в салуне нам не дали: в штате Канзас сейчас полусухой закон.

— Вы можете купить бочку виски в магазине, но не можете выпить стопку в салуне, — пожаловался бармен. Он нацедил нам старинного безалкогольного напитка под названием «сарсапарилла» и мрачно добавил:

— В ковбойские времена, когда какой-нибудь чудак заказывал в салуне вот эту сарсапариллу, начинался хохот и подначки Ну, а потом, разумеется, стреляли «с бедра».

Смысл дальнейших рассуждений бармена сводился к тому, что слава покинула Додж-сити в тот самый день, когда в салунах перестали подавать виски и пиво…

Сегодня Додж-сити — обычный американский городок с прицелом на туристов. Именно поэтому предприимчивые бизнесмены построили в «Столице ковбоев» и ее окрестностях четыре ночных клуба, сорок пять ресторанов, закусочных, кафе и баров, двадцать три отеля и мотеля, пятнадцать салонов красоты для женщин Туристский бизнес приносит немалые доходы. Потомки ковбоев переквалифицировались в гидов, дамских парикмахеров и официантов.

В городе построена точная копия улицы семидесятых годов прошлого века с салунами, где время от времени возникают хорошо отрепетированные и талантливо поставленные потасовки со стрельбой. Здесь же старинный банк, на который нападают бандиты. Гремят выстрелы маршалов, и грабители, театрально хватаясь за грудь и роняя пистолеты, довольно естественно скатываются с крыши банка в уличную пыль.

Весь этот спектакль идет под треск кинокамер и восторженный вой ребятишек.

Но главное богатство Канзаса — тучные стада коров. Вот почему на заставках здешней телевизионной станции изображен коровий череп с рогами. Телевизионные передачи в соседних штатах начинаются с молитвы, а в Канзасе дикторы перво-наперво сообщают о ценах на говядину.

Да, конечно, Додж-сити уже не тот, каким он был когда-то. Нет живописных ковбоев, перевелись конокрады. Коровьи стада теперь охраняют при помощи вертолетов, а вместо коней воруют автомобили. В городе существует компания авиационных такси, на которых можно слетать к теще на ферму или проведать в степи свою нефтяную вышку. Там, где когда-то лежали пыльные дороги, сегодня первоклассные шоссе, по которым вслед за автомобилями катятся волны вонючего бензинового дыма. И, тоскуя по ушедшей славе, жители Додж-сити поставили памятник быкам, которые были запряжены в фургоны с первыми поселенцами. На постаменте памятника надпись: «Наши тропы стали вашими автострадами».