Генри Мортон - Рим. Прогулки по Вечному городу

Думаю, ученые согласятся со мной в том, что восприятие ужасных пороков как невинных чудачеств и проявлений эксцентричности было типично для римской политической пропаганды. Обвинение в преступлении было римским эквивалентом современной карикатуры, и редкий известный человек был вне опасности. Этот дух злобной язвительности держался в Риме до времен Пасквино.

Почти все цезари были запуганными людьми. Очередной цезарь часто приходил к власти, переступив через труп своего предшественника, и очернить мертвого цезаря считалось в порядке вещей. Самой ужасной чертой этой системы (хотя нам, пережившим времена Гитлера и Муссолини, это знакомо) было бессилие когда-то всесильного Сената. Но, даже прекрасно зная и понимая это, трудно поверить, что столетиями выбирать императора было доверено банде головорезов, то есть преторианской гвардии; выбрать, а затем, когда им этого захочется, убить его и выбрать кого-нибудь другого. Будь Сенат достаточно силен, чтобы приструнить преторианцев, когда они убили Калигулу и быстро избрали Клавдия, которого обнаружили за занавеской, история пошла бы по-другому. Но сенаторы не контролировали ситуацию с самого начала, и далее им оставалось лишь исполнить унизительную роль — поздравить кандидата, выбранного дворцовой стражей.

Когда любой генерал в армии мог вдруг сделаться противником царствовавшего императора, не удивительно, что многих быстро и внезапно смещали и что многие императоры предпочитали прожить если и короткую, то хотя бы веселую жизнь. Иллюстрация нервного напряжения властителей — поведение Домициана, который так боялся быть убитым, что приказал покрыть стены дворца листами слюды, чтобы всегда иметь возможность видеть то, что происходит у него за спиной. Рецепт долгого правления дал на смертном одре сыновьям Септимий Север: «Щедро награждайте солдат, больше ни о чем не заботьтесь».

Из пятидесяти пяти императоров, правивших от Августа до Иовиана около четырех веков, двадцать восемь были убиты, а трое покончили самоубийством; всего лишь семеро мирно пришли на смену своим отцам. В период с 235 по 285 год лишь один из двадцати восьми императоров умер своей смертью. Страшные жестокости и убийства, интриги, фактическое правление фаворитов — словом, все, что обычно связывают с Византией или с дворами калифов, было принято на Палатине, и остается лишь удивляться, что находились желающие быть цезарями. Но недостатка в кандидатах никогда не было, люди убивали, подкупали, плели интриги столетие за столетием, чтобы надеть мантию, которая так часто и так скоро становилась им саваном.

Задумавшись над кровавой историей цезарей, неизбежно вспоминаешь первого из них, Юлия Цезаря, который считается величайшим человеком античности. Он погиб из-за банды республиканцев-идеалистов, а недовольные сенаторы поверили, что он хотел установить наследственную монархию. Некоторые его бюсты последних лет жизни являют нам грустного человека с морщинистым лицом, впалыми щеками, опущенными углами рта. Это лицо разочарованного семидесятилетнего старца; а ведь Цезарю, когда он умер, было всего пятьдесят восемь лет.

Современники заметили происшедшую в нем перемену: приступы нездоровья, учащение эпилептических припадков, забывчивость, раздражительность, усталость, переутомление.

Цезарь был убит не на Капитолии, как говорит Шекспир, не на Форуме, а в полумиле от него, в великолепном новом театре, который Помпей построил на Марсовом поле. Сенат собирался так далеко от своего исторического дома на Форуме, так как здание Сената перестраивалось и там нельзя было заседать.

Интересно проследить, что я и сделал однажды утром, передвижения Цезаря в последний день его жизни. В то время он жил со своей женой Кальпурнией в официальной резиденции понтифика максимуса на Форуме, в здании, соседнем с Домом весталок. Цезарь был последним верховным жрецом, который жил там. Август жил на Палатине и объединил старый Domus Publica [52] Дом, где жил понтифик максимус. — Примеч. ред. с Домом весталок.

Именно в этот дом, в тишину ночного Форума вернулся Цезарь 14 марта 44 года до н. э. Он обедал со своим другом Лепидом, а после обеда просматривал государственные бумаги, краем уха слушая разговоры вокруг. Кто-то завел спор о том, какой смертью лучше всего умереть. Цезарь оторвался от бумаг и кратко сказал: «Внезапной», после чего продолжал читать. Придя домой, он долго не мог заснуть, и Кальпурния тоже. Она во сне видела его мертвым и была так расстроена, что теперь уговаривала его отложить свое появление в Сенате.

Женщинам часто присуще шестое чувство, которому мудрые мужчины склонны доверять. И Цезарь поначалу собирался послушаться ее совета. По крайней мере, шестьдесят человек были вовлечены в заговор против него, и, без сомнения, Кальпурния чувствовала атмосферу сгущавшейся опасности. Цезарь в свои пятьдесят восемь, несмотря на все любовные похождения, служившие предметом армейских шуток и анекдотов, был все еще любим своей женой; и на стремление Кальпурнии уберечь мужа не повлиял тот факт, что ее знаменитая соперница Клеопатра находилась в тот момент на вилле Цезаря, на западном берегу Тибра. Однако, когда пришло время действовать, Цезарь презрел все страхи Кальпурнии и отправился на встречу с молодым человеком, который был назначен сопровождать его. Заговорщикам не терпелось осуществить свой кровавый план, пока слухи о нем не начали просачиваться.

От руин Domus Publica на Форуме до места, где был убит Цезарь, я дошел за пятнадцать минут медленным шагом. Невозможно теперь узнать, какой дорогой он шел, но возможно, что, покидая Форум, он бросил взгляд на строительство нового Сената, и, может быть, работы в то время были приостановлены, поскольку мартовские иды — это праздник. Каждый год 15 марта население Рима праздновало день таинственного божества Anna Perenna, которое представляли в обличье пьяной старухи. Народ пировал под деревьями или в увитых плющом беседках. Очень много пили. Овидий говорит, что люди стекались на Марсово поле, чтобы предаться возлияниям, и просили богов даровать им столько лет жизни, сколько они осушат чаш вина. Картина народного веселья — это последнее, что Цезарь увидел в жизни.

Театр Помпея на Марсовом поле был самым великолепным из подобных зданий в Риме, говорят, он напоминал греческий театр в Митилене. Огромный полукруг мраморных кресел на открытом воздухе вмещал семнадцать тысяч, а за сценой были крытые колоннады и сады из сикомор, где публика могла прогуливаться в антрактах. К этим садам примыкало здание Курии Помпея, где полукруглые ряды кресел поднимались ярусами, обращенные к апсиде, в которой стояла знаменитая статуя Помпея. Это был тот самый зал, в котором собирался Сенат. Цезарь упал у ног статуи Помпея, сраженный двадцатью тремя ударами, и, говорят, последним его движением была попытка сохранить приличия — то есть сделать так, чтобы тога прикрывала его наготу. Брут, хвастливый хлыщ, «навлек на свое поколение величайшее бесчестье, какое только мог навлечь», как выразился профессор Дж. П. Магаффи.