Андрей Шляхтинский - Амазонка: призраки зеленого ада

Мусач… Так зовут их охотники за головами. Это братья-сироты, давным-давно жившие с приемными родителями. Как это случается, дети чувствовали себя несчастными и никому не нужными в чужом доме. Они сговорились убежать и построили плот. Однажды, когда их приемные родители отправились в джунгли, братья — у них была сила — вызвали паводок, погрузились на свой плот и быстро понеслись вниз по реке. Однако их приемный отец — Ангуахи, — возвращаясь с охоты, увидел на реке удалявшийся плот. Он решил догнать беглецов в своем каноэ и вернуть тех домой. Ангуахи преследовал детей несколько дней кряду, но тем все время удавалось держаться чуть поодаль. В конце концов братья добрались до того места, где река соприкасается с небесным сводом, и поспешили наверх, цепляясь за стволы бамбука. Чуть позже и Ангуахи последовал за ними.

Там, на небе сироты превратились в Плеяды, Мусач. Их плот — это созвездие Орион, которое ачуар называют Утуним. А Ангуахи — «вечерний огонек» движется следом за ними в своем бесконечном преследовании беглецов, обернувшись звездой, которую мы, белые, зовем Альдебаран…

Головы режут до сих пор. Далеко в джунглях. По-тихому, но режут. И сушат, уменьшают до размера кулака. А проделывают все это настолько искусно, что голова сохраняет черты лица своего некогда живого хозяина. И вот такую «куклу» называют тсантса. Изготовить ее — целое искусство, которое некогда практиковали индейцы шуар, слывшие самыми известными охотниками за головами в Эквадоре и Перу. Сегодня же, когда шуар сделались «цивилизованными», древние традиции сохраняют близкие им по языку и обычаям ачуар и шивиар — их заклятые враги. И не менее заклятые враги между собой. В наши дни былая вражда никуда не исчезла. Просто она завуалирована.

— Мой отец настоящий ачуар, — говорил Тайш на третий или четвертый день нашего знакомства. — Он живет отдельно, у него свой дом — хеа. Он не говорит по-испански и умеет делать тсантса.

Ну а ты, Тайш? Знаешь ли ты, как сделать тсантса, уменьшив человеческую голову до размера апельсина?

Признаюсь, мне безумно интересно поговорить на эту тему, но сам я не поднимал ее до сих пор. Не было подходящего момента, а задавать столь деликатные — согласитесь — вопросы в лоб я не хотел. Ибо если человек не хочет рассказывать, то он и не расскажет ничего, пока сам не сочтет нужным сделать это. И вот, кажется, время настало.

Но прежде чем я поведаю о том, что же мне удалось выведать у Тайша, стоит сказать несколько слов о самих индейцах ачуар.

В прежние времена их, а также шуар, шивиар, уамбис и ауахун, или агуаруна, испанцы называли «хибаро». Все они говорят на близкородственных языках, живут как в Эквадоре, так и в Перу. Все пользовались славой охотников за человеческими головами, все воевали между собой, а сообща противостояли попыткам испанского вторжения на свои земли. Любовь исследователей-антропологов они завоевали благодаря древним традициям, а «туристически» настроенных обывателей влекут их длинные духовые трубки-уум, красочные головные уборы-диадемы из перьев птиц — тауасап, обычай иметь несколько жен и уже упомянутые мною навыки в отрезании и уменьшении вражьих голов.

Сушеные головы — особый разговор. На сороковые годы прошлого века пришелся рассвет торговли маленькими «куклами». В джунглях шла непрекращающаяся война, замешанная на традиции кровной мести и торговли оружием. В те времена торговцы платили из расчета одна тсантса — одно ружье. В заказах недостатка не было, так как иностранцы из Северной Америки и старушки-Европы с удовольствием приобретали экзотичные сувениры за немалые деньги в крупных туристических центрах Амазонии. Например, в Икитосе, что стоит в месте слияния двух рек: Нанай и Амазонка.

Когда-то европейцы боялись вторгаться в джунгли, населенные индейцами хибаро. Сегодня же в дальней сельве на каждого пришлого белого — апачи — смотрят с подозрением. Из-за страха… лишиться головы. Именно так. В наши дни тсантса — редкость. Я имею в виду настоящие, а не те подделки из коровьей кожи, что продаются в сувенирных лавках во всех крупных городах Эквадора и на востоке Перу. Раз редкость, то цена на нее среди коллекционеров высока. А где большие деньги, там и желающие их заработать. Поэтому кое-кто из белых отправляется в джунгли, подкупает кого-нибудь из индейцев и тот добывает ему голову, которая затем становится размером с кулак.

Прежде за каждое убийство отвечали убийством. Кровная месть процветала. Так что любой воин, убивший неприятеля, точно знал, что родственники последнего будут мстить ему. фактически до середины двадцатого века, а в отдаленных районах и позже хибаро жили в условиях постоянного вялотекущего военного конфликта, а их дома были закрыты стенами из расщепленных стволов пальмы уви: так делают, когда ожидают нападения. Однако, поближе познакомившись с ачуар, я с удивлением узнал, что в наши дни человек, добывший голову, часто может откупиться, не рискуя потерять собственную.

Откупаются скотом. Коровами, которых завезли в джунгли миссионеры и колонисты-метисы. Цена варьирует от восьми до десяти коров, при цене каждой восемь сотен долларов. Я говорю об Эквадоре. О существовании подобной практики знают все в лесах, где живут ачуар, однако афишировать ее не принято. Таким образом, заказчик, заплатив воину откупные, плюс деньги за работу, может получить вожделенную тсантса, которую либо оставит себе, либо перепродаст на черном рынке с огромной выгодой для себя. Это нелегальный, рискованный, очень специфичный бизнес, и кому-то он может показаться грязным. Однако он существует на протяжении, по меньшей мере, последних полутора сотен лет. Только цена голов в разные времена была различной. И по крайней мере, в его основе — древние военные традиции, в отличие от гораздо более молодого бизнеса, когда людей из отдаленных районов джунглей вывозят легкомоторными самолетами как доноров для последующей трансплантации органов. Но это совсем другая история.

За пределами сельвы среди не особо сведущей публики слава главных «головорезов» закрепилась за индейцами шуар. Однако в действительности основными поставщиками сушеных голов для «белых» всегда были ачуар: у последних отсутствует сложный и долгий ритуал, связанный с укрощением духа поверженного врага, практикующийся у их «родственников» шуар. Поэтому они не придавали особого значения тсантса, рассматривая их как трофей и товар, который с выгодой можно продать апачи.