Андрей Шляхтинский - Амазонка: призраки зеленого ада

Ничего более конкретного выяснить мне в тот раз так и не удалось. Поэтому я стал рыться в книгах современных авторов, а также старых замшелых трудах, дабы понять, как в действительности обстояли дела. И можно ли говорить о том, что в «диких джунглях» Амазонии, в Южной Америке существовало нечто похожее на великий шелковый или соляной путь Старого Света?

Стоило начать пристально изучать этот вопрос, как довольно скоро выяснилось, что упоминания, будто за солью на копи Ла-мас приплывало множество индейцев из западной части бассейна Амазонки, нередки. Но отчего-то малоизвестны. Есть они и в сборнике «Амазонка, царица рек Южной Америки», вышедшем в свет в 1905 году:

«Выше этого селения [Юримагуас], на правом берегу реки находятся знаменитые соляные залежи; они тянутся на протяжении многих верст вдоль самого берега реки и могли бы снабжать солью Америку. В настоящее время они снабжают солью только лишь жителей амазонской области, а потребность в соли здесь весьма значительна, так как соленая рыба составляет один из главных источников питания. Соляные холмы, в которых слои соли чередуются с красной глиной, достигают здесь до ста метров высоты.

Там, где по склонам холмов дождь смыл красную глину, можно видеть пирамиды из чистейшей соли. Издалека, из дремучих лесов Укаяли и Мараньона, а также с притоков Амазонки каждый год съезжаются летом индейцы за солью к берегам Гу-аллаги; при этом они нисколько не заботятся окончить поскорее свое путешествие, занимаются охотой по берегам и рыбной ловлей, а временами опустошают банановые плантации прибрежных жителей.

Добывание соли ведется самым первобытным образом: первоначально обнажается от земли соляная залежь, на ней прорезают несколько неглубоких борозд, в которые затем льют воду до тех пор, пока они не углубятся настолько, что всю залежь соли можно расколоть на отдельные части».

…Так что же, спросит любопытный читатель, неужели не все индейские племена умели приготавливать яд «кураре» для знаменитых духовых трубок, о которых столько приходится читать и слышать с экранов телевизоров? Если еще можно понять, зачем плавать за солью куда-то за тридевять земель — у себя ее может просто не быть, — то как это возможно, чтобы индейцы — индейцы! — не могли делать охотничий яд, без которого охота малоэффективна?

Я решил сделать попытку разобраться во всем, для чего — после долгих колебаний и решения чисто организационных вопросов — отправился в Перу. Туда, где на берегу мутной и широкой Уальяги стоит город Юримагуас, выше которого и по сей день открываются залежи каменной соли. Ныне, правда, никому не нужные. Туда, где — как оказалось — залегают не менее знаменитые копи в верховьях реки Паранапура и ее притока Качияку, имя которого на языке кечуа означает «соляная река». Примечательно, что тот же смысл заключен и в имени этой извилистой речки на языке моих друзей индейцев чайяуита, уже знакомых читателю исконных обитателей заболоченных джунглей у подножий Восточной Кордильеры. Ибо Ямураи происходит от двух слов: первое — ямура — «соль», второе — и' — «река», «вода».

Итак, от эквадорских индейцев канело-кичуа с Бобонасы я отправился туда, откуда рукой подать до городка Ламас, в окрестностях которого, как и в самом городе, и поныне живут индейцы кечуа-ламистас, чья слава знатоков в приготовлении ядов гремела на добрую половину Амазонии. Они да еще, пожалуй, индейцы тикуна, обжившие берега Амазонки близ границы с Бразилией, среди прочих племен считались до недавнего времени «лучшими из лучших». От имени племени тикуна, кстати, пошло и название охотничьего яда, использовавшегося и используемого кое-где и сегодня лесными кичуа с берегов рек Напо и Курарай.

О том, что вышло из этой экспедиции, я и поведу разговор ниже. Сразу признаюсь, не все из задуманного удалось осуществить. К примеру, я так и не сумел разузнать, каким образом приготавливался «боевой» яд ламас амби. Правда, наслушался много домыслов, объяснявших его силу в частности тем, что в него добавляли яд нескольких видов змей. Тем не менее, увлеченный ролью соли и яда в жизни лесных племен Западной и Северо-Западной Амазонии, я выяснил многое из того, что связано собственно с изготовлением этого самого важного ингредиента. Все, что будет описано ниже, относится к канело-кичуа.

Индейцы, живущие по высоким берегам Бобонасы, точнее сказать, некоторые из них, довольно искусны в том, что касается приготовления обыкновенного охотничьего яда амби, или, как его еще называют в этих местах, амби-амби и пукуна амби. Изготовленный ими яд для маленьких стрелок-вирути, которыми стреляют из бодокер, ценится их соседями достаточно высоко и служит предметом обмена и продажи. Тем не менее наиболее сильные разновидности ядов лесные кичуа прежде покупали у индейцев с Нижней Уальяги, которых называют часута и которые слывут — точнее, слыли — одними из лучших знатоков ядов. Я даже не сомневаюсь, что речь идет о кечуа-ламас, так как городишко Часута стоит на Уальяге выше Юримагуаса, недалеко от Тарапото и соответственно Ламаса.

Так кто же они такие, эти великие знатоки ядов? Я мог бы рассказать много интересного об этих людях, но придется ограничиться лишь самыми общими словами. В настоящее время ученые полагают, что современные кечуа-ламас — это потомки некогда многочисленных индейских племен, в свое время известных как «мотилонес». Они жили в лесах и предгорьях Кордильеры, то есть их земли были на границе двух гигантских природных областей — Кордильеры Анд и Амазонии. К 1538 году, коррехидор, т. е. управляющий, Кахамарки и Чачапояс по имени Рива Эррера начал покорение земель, лежавших к востоку от недавно основанного города Мойобамба. В своих походах он добрался до Уальяги в ее среднем течении, попутно заложив поселение-крепость, ставшее позже городком Ламас. Вокруг этого поселения — обычная практика для времен завоевания — осели жившие в тех краях индейцы, принадлежавшие к шести различным группам. Это были табалосо, ламас, амасифуйне, каскабосоа, хаумунко и пайяно. Помимо них, вокруг крепости поселились и представители племен муничи и сучичи. Все они должны были работать на испанцев. Изначально каждое из перечисленных племен говорило на собственных языках и диалектах. Однако с появлением иезуитских миссий среди индейцев стал распространяться язык кечуа или, как тогда говорили, «единый язык инга», который миссионеры планомерно насаждали в качестве языка межплеменного общения. Таким образом, в течение XVII века пестрое разнородное население подножий Анд, к тому моменту замиренное испанцами, сложилось в некую многоликую культурную общность, представители которой говорили на одном из диалектов кечуа и были одними из лучших производителей охотничьих и боевых ядов.