Андрей Шляхтинский - Амазонка: призраки зеленого ада

Джунгли сводят человека с ума. Или, может быть, не сводят, а как раз наоборот: возвращают тот образ мысли, который был свойственен ему когда-то. Нашептывают. Пробуждают в нем и обостряют давно забытые, погребенные где-то в глубинах души чувства, ощущения, эмоции и инстинкты.

Мир перестает быть миром. Привычным миром белого человека, в котором все разложено по полочкам кем-то другим, а остальным лишь остается принять его уже готовым.

Джунгли сводят человека с ума. Джунгли свели с ума и меня. Они обрушились, ошеломили, разжевали и извергли уже новым существом. Потерявшим способность мыслить прежними категориями и не понимающим логики элементарных вещей. Элементарных для тех, одним из которых я был когда-то.

До того, как умер и родился вновь. До того, как сошел с ума. Попав однажды под чары джунглей, человек никогда не вырвется из них. Не захочет. И не сможет. Для него уже не будет «другого», как не стало его для меня и для других. Нужно время, чтобы осознать это и принять. Сначала одолевает страх. За ним приходит боль и отчаяние. Это проклятие, если пытаться сопротивляться, и благословение, если принять новое как данность. Но в любом случае такова судьба тех, кто однажды неосторожно переступил черту, и зеленый мир звуков, запахов и индейских духов сомкнулся у них за спиной. Все, что было прежде, перестало быть. Превратилось в наваждение. Размылось и потеряло сущность. Само «прежде» перестало быть. Джунгли сводят человека с ума. Кто был там, знают это. Джунгли делят людей на тех, что «снаружи», и тех, кто «внутри». Они — война и мир, жизнь и смерть. Заглянувшие за опушку Большого Леса единожды, остаются навсегда в его сумраке. Даже выйдя на солнечный свет. Тропа, по которой прошел черный ягуар, ведет вперед. И возврата по ней — нет.

Да, джунгли пожирают старую душу, но и наделяют человека новой. Теперь они — единственно доступный ему мир. Мир легенды и мифа. Мир предков. Мир человека. Кай пача… Эйнтсри матсамтэй… Мир человека, которого они свели с ума. Ведь джунгли действительно сводят человека с ума.

На реке Чангуап мы жили очень долго. И там играли. Как-то раз Масураш принес голову. И сюда тоже принесли голову. Убив человека с верхней реки, родственники Чираапа тоже принесли голову. И там, на реке Чангуап, мы играли с головой. А когда голову принесли сюда, и здесь играли.

Когда играют, кричат. Все женщины, взявшись за руки, становятся в ряд. Взявшись за руки, все женщины кричат. И пока женщины делают так, мужчины остаются сидеть. И вот наконец появляется человек с головой. Все женщины начинают кричать:

— А-а, ау, ау!

В этот миг мужчины вскакивают со своих мест. Так вот играют. В течение пяти дней играют. Играют день за днем. А потом прекращают. Затем, на следующий день, съедают много еды. Сидят и едят. В том доме, где все собрались, много женщин, которые тоже едят. Многие из тех, кто ест, приходят издалека. Вот что я видел. Мужчины готовили еду, а женщины нет. Они делали пиво-хаманчи. Когда с едой было покончено, начинали пить, и пили очень долго. А когда праздник подходил к концу, говорили:

— Пора возвращаться. Мы уже все съели.

И уходили. Каждый возвращался в свой дом. А тот, в котором собирались, погружался в тишину. Вот так обычно делали. Но голову не выбрасывали. Как можно было ее выбросить? Ее обычно продавали метисам. Голову продавали в обмен на ружье или винтовку. Ту голову, которую принес Масураш, кому он мог ее продать? Он отправил ее в Икитос, в Перу. Голова не может быстро испортиться, потому что она хорошо высушена. Я видел. Когда я был подростком, принесли голову сына Масураша, которого убили индейцы шивиар.

Тогда Масураш, мстя, тоже убил кого-то, отрезал голову и принес ее сюда. Шивиар — это те, кто постоянно режет головы. Те, кто живет по ту сторону реки Канус, постоянно забирают головы. Мы этим не занимались. Но Масураш так поступил, потому что убили его сына и отрезали у него голову. Когда убили мужчину, который был женат на дочери Масураша, и отрезали тому голову, Масураш сказал:

— Зачем они так поступили?

И сам убил другого. Так принесли голову Хымбе.

Вот как воевали прежде. Сегодня так не делают. Сегодня уже оставили эту привычку. У нас, у ачуар, не было привычки резать головы своим. Но вот индейцы шивиар всегда резали головы. И даже между собой они режут головы. Шивиар, с той стороны реки Канус, сильно ненавидят тех, кто живет по эту сторону. Они также отрезают головы и всем женщинам, которых убивают. Только поэтому мы поступаем так же с теми, кто с другого берега Канус. Я сам это видел. Шивиар плохие, они убивают женщин и отрезают им головы. Поэтому мы тоже отрезаем головы шивиар. А так, без причины, мы не убиваем.

… Джунгли сводят человека с ума. Или, может быть, как раз наоборот, возвращают тот образ мысли, который был свойственен ему когда-то. Нашептывают. Пробуждают в нем и обостряют давно забытые, погребенные где-то в глубинах души чувства, ощущения, эмоции.

Инстинкты.