Жюль Верн - В Магеллании

Однако, поскольку заход в пролив крайне осложнен непогодой, а корабль, проскочив вход, рискует оказаться перед опасным побережьем, действовать надо крайне осторожно. И кто знает, не лучше ли повернуть на запад и выйти в открытое море, чтобы там дождаться окончания бури и установления благоприятных ветров?

«Джонатан», вероятно, вошел бы в пролив, если бы на побережье был хоть один маяк, который помог бы точно определить положение мыса Пилар, потому что между этим мысом и мысом Паркер ширина пролива составляет около тридцати километров. Но на мысе Пилар, как и на мысе Горн, маяка не было. Эта часть побережья совсем не освещена, и, повторяем, надо идти до острова Эстадос, чтобы увидеть первый огонь Атлантики.

Тем не менее нет сомнений, что «Джонатан» достиг входа в пролив, но, если бы сигнальщики на носу и на корме не вели наблюдения за морем, он разбился бы о скалы мыса Пилар. Они вовремя различили во мраке огромный бесформенный массив, поэтому рулевой успел развернуть судно достаточно рано, чтобы его не выбросило на берег.

Правда, в тех условиях, при яростном северном ветре и море, гнавшем волну с противоположного направления, поворот мог не получиться. Клипер находился всего в полукабельтове от утесов, когда перемена курса почувствовалась. Надо было привести руль к ветру и быстро поставить на корме штормовой парус.

Наконец-то разворот удался, и «Джонатан», избежав опасности, взял курс в океан.

Только спустя несколько часов после рассвета капитан Леккар смог определиться. Он установил, что берег находится в семи-восьми милях к востоку, но мыс Пилар остался уже далеко позади. Буря продолжала свирепствовать с прежней силой, а «Джонатан» с уменьшенной парусностью не мог идти против северного ветра. Борясь с волнами, с этими пенными валами, то и дело заливавшими палубу, он каждую минуту мог погибнуть.

И капитану Леккару пришлось изменить свои планы. Ветром, ярость которого все возрастала, клипер был отнесен на юг, дальше залива Отуэй, где рисковал разбиться об островки Уик. После того как корабль прошел мыс Тейт на острове Десоласьон, было невозможно вернуться к мысу Пилар. А потому не оставалось ничего другого, как отказаться идти через Магелланов пролив и двигаться на юг, в обход мыса Горн, к Атлантическому океану.

На совете, в котором приняли участие все офицеры, капитан отдал приказ уйти мористее под взятыми на нижний риф марселями, идя крутым бакштагом [150] Бакштаг — здесь: направление ветра относительно диаметральной плоскости судна (или его киля) под углом больше 90°, но меньше 180°. Крутым бакштаг называется в тех случаях, когда ветер дует под углом больше 112° относительно киля судна. . Это было разумно — парусные суда не ходят вдоль этих островов и островков, о которые бешено бьется море и которые защищены сотнями скал. К магелланийскому побережью до пятьдесят шестой параллели лучше не приближаться, а тогда оставить мыс Горн по левому борту, имея справа островки Диего-Рамирес. Возможно, в Атлантике «Джонатан» встретит более благоприятные ветры, которые помчат его к мысу Доброй Надежды.

Конечно, Магелланов пролив более короткий и относительно более легкий для прохождения парусных судов, плывущих с запада на восток. Поэтому капитан Леккар еще раз детально изучил все ходы и выходы в пролив. Его интересовало, можно ли войти в Магелланов пролив, не возвращаясь при этом к мысу Пилар. Лоцман, хорошо знающий архипелаг, — такой, например, как Карроли, — смог бы выполнить столь сложную задачу, он провел бы корабль по проливу Кокберн южнее острова Десоласьон, обогнул бы остров Кларенс либо у его северо-западной, либо юго-восточной оконечности. Затем, не выходя в открытое море, достиг бы мыса Фроуард на полуострове Брансуик. Отсюда «Джонатан» мог бы подняться к северу и, пройдя мимо Порта Голода, Пунта-Аренаса и через две узкие горловины, вышел бы из пролива в Атлантический океан между мысами Вирхенес и Эспириту-Санто на пятьдесят второй параллели. Это было вполне реально. Но без опытного провожатого было бы опрометчиво пускаться в плавание по лабиринту островов и островков, даже имея очень точные карты, и капитан Леккар поступил правильно, отказавшись от этой возможности. А потому «Джонатан» продолжал спускаться по меридиану, постоянно отклоняясь к юго-востоку, насколько позволяло состояние моря, и держась на расстоянии свыше тридцати миль от островов Стюарт, Гилберт и Лондондерри. После суток очень трудного перехода, 15 февраля, он был на траверзе островков Санто-Ильдефонсо.

К несчастью, бешенство бури еще не утихло, и открытое пространство являло собой арену, где сталкивали свои воды Тихий и Атлантический океаны. Должно быть, капитан Леккар все больше сожалел о том, что не попал в пролив, где он к тому же нашел бы много удобных мест для стоянки. Наступал вечер. Ветер свирепствовал. Бушующее море нещадно трепало судно, приходилось то и дело уменьшать парусность. Ночь с 15 на 16 февраля была жуткой. С обоих побережий Америки по косой налетали шквалы, сталкиваясь между собой у мыса Горн, где клипер боролся с двумя океанами.

К шести часам утра налетел шквал такой силы, что обе бизань-мачты сломались и рухнули на фальшборт. Неверный поворот руля, которого не удалось избежать, — и несколько человек покатились по палубе, а корабль развернуло лагом [151] Развернуло лагом — то есть поставило корабль так, что фронт подходящей волны ударял в борт судна. к волне. Он резко накренился на правый борт, грозя опрокинуться. Показалось даже, что «Джонатан» не сможет выровнять крен, потому что массы воды перекатывались по палубе, не успевая выливаться через шпигаты. Между тем ему удалось выпрямиться, и его марсели, поспешно обнесенные [152] То есть перемещенные вместе с реем вокруг мачты. по приказу лейтенанта Фарнера, помогли судну развернуться по волне.

Но произошло непоправимое — волной унесло капитана Леккара. Спасти его не удалось. Двое матросов исчезли вместе с ним. Падающая бизань-мачта смертельно ранила старшего помощника Масгрейва и лейтенанта Меддисона.

Положение было таково: корабль стал неуправляем, капитан пропал, старпом и один из лейтенантов получили смертельные травмы, погибли несколько матросов! Из командиров остались лейтенант Фарнер, молодой офицер двадцати трех лет, старший боцман Том Сэнд и два младших боцмана, а для маневрирования — не больше семнадцати человек! Из пассажиров, отказавшихся оставаться в трюме или в надстройке, многие тоже погибли, а среди обезумевших живых царила паника, прекратить которую было некому.

Внезапно, около семи часов, наступило затишье, и, хотя волнение на море продолжалось, северные ветры внезапно прекратились, словно в атмосфере с той стороны совсем не осталось воздуха. Однако уже через несколько минут порывы ветра возобновились с удвоенной силой, и на этот раз они неслись на несокрушимые массивы американского архипелага с юга.