Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

Мы окружены громадными ледяными грядами по всем направлениям, кроме того, по которому мы идем, т. е. на SW. Идем мы, как видно, более или менее параллельно хребту отрога от горы Дарвина. Впереди нас довольно крутой подъем, и похоже на то, что за ним есть ледяные гряды. Впрочем, трудно судить, что и как, при таком хаосе подъемов и спусков. При намеченном мною курсе широта меняется медленно, но, мне кажется, мы этим путем избегаем ледяных гряд; во всяком случае, я пока что буду его держаться.

Мы перешли через две‑три широкие трещины (30 футов), перекрытые натуральными мостами, идущими довольно прямо по направлению с юга к северу. Погода сегодня весь день, как и вчера вечером, была дивно хороша (темп. ночью ‑9° [‑23 °C]). Утром около часа в воздухе стояла легкая дымка от набежавших с севера облаков. Теперь опять совсем ясно. Прекрасный вид на горы, которые Уилсон сейчас рисовал.

Суббота, 23 декабря.Завтрак. Барометр 560 мм. Выступили в 8 ч в юго‑западном направлении. Часа три все шло хорошо, а там начались трещины и неровности, все хуже и хуже, так что пришлось круто свернуть к северу, потом к западу. На западе пока ясно, но по этому направлению невыгодно идти. Прошли 8,5 географической мили; недурно. (Темп. ‑4° [‑20 °C]. Южный ветер силою в 2 балла.) Хорошо то, что мы поднимаемся. С одного склона нам открылся к SE хороший вид на землю и на ледяные гряды. Последних как будто меньше, по мере того как мы поднимаемся. Не очень приятно, что приходится идти так далеко на запад, но когда‑нибудь придет же этому конец.

Вечер. Лагерь 45. Температура воздуха ‑4° [‑20 °C]. Барометр 550 мм. Высота около 7750 футов. Дневной переход был сопряжен с большими приключениями. Поднялись сначала по склону, чуть ли не пятому за последние два дня. Наверху мы увидели налево от себя новую гряду, но менее высокую и более покрытую снегом, чем та, которую мы одолели утром. Меня соблазняло испытать ее, и я стал было поворачивать туда, но остался все же верен своему прежнему решению. Опять свернул к западу и поднялся еще по одному склону. Это привело нас на удивительнейшую поверхность, пересеченную по всем направлениям узкими трещинами, совсем невидимыми под тонкой корой твердого мерзлого снега, на котором не было заметно ни единого признака расселины. Мы стали проваливаться поодиночке в одну за другой трещины, а иногда и по двое вместе в одну. Такое часто случалось с нами и прежде, но обыкновенно это бывало вследствие невозможности проследить на поверхности направление трещин или же там, где они покрыты рыхлым снегом. Каким образом над трещиной может образоваться твердая кора — настоящая загадка. Подобное явление как бы указывает на чрезвычайную медленность движения льдов.

85°22 1" ю. ш.; 159°3Т в. д. Сегодня утром в более широких трещинах мы заметили, что нижняя сторона моста бывает подточена, тогда как на всем глетчере зияет верхний край.

Близ узких трещин сегодня мы шли около десяти минут по твердому насту, под которым лежал сыпучий кристаллический снег. Казалось, будто каждым своим шагом мы пробивали парниковую раму. В 5 ч все внезапно изменилось. Твердую поверхность сменили знакомые заструги. Со всех сторон ровнее вытягивалась и линия горизонта. До 6 ч я все придерживался курса на SW и тогда уж расположился лагерем с приятной уверенностью, что мы наконец достигли настоящей вершины.

Сегодня мне все как‑то представляется в розовом свете. Мы прошли 15 географических миль (более 17 простых) и поднялись почти на 800 футов. Все это за каких‑нибудь 8,5 ч. Мое решение подниматься во что бы то ни стало, не стесняясь курсом, вполне оправдывается. Меня весьма удивит, если у нас будут еще затруднения с трещинами или кучами. Впервые у меня такое чувство, как будто цель у нас действительно перед глазами. Мы в состоянии не только везти грузы, но везти их гораздо быстрее и дальше, чем я ожидал в минуты самых смелых надежд. Об одном молюсь, чтобы была нам дана, хотя на это время, хорошая погода. Теперь дует, как я и ожидал, холодный ветер, но, будучи тепло одетыми и сытыми, мы можем вынести и не такие невзгоды. Надеюсь, что мы достигли того поворотного пункта, которого ждали так терпеливо.

Воскресенье, 24 декабря.Завтрак. Барометр 548 мм. Поднялись на 160 футов. Канун Рождества. Прошли 7,5 мили и поднялись, мне кажется, больше, чем показывает барометр. Все это проделано в течение пяти часов по такой дороге, которая должна быть образцом того, что ожидает нас в будущем. С нашими теперешними грузами работа довольно тяжела, но мы подвигаемся вперед, а это главное.

С левой стороны показалась высокая ледяная гряда, кажется, всего одна, но я рад буду совсем распроститься с такими явлениями. Ветер дует непрерывно с SSE очень резкий. Мы теперь одеваемся потеплее и голову защищаем несколько больше.

Барометр 545 мм. Лагерь 46. Поднялись за день всего на 250–300 футов. Гипсотермометр показывает 8000 футов высоты.

Первые два часа после завтрака все шло очень хорошо. Затем сани немного застряли, мы пошли медленнее, однако за день сделали с лишком 14 миль. Мы потеряли из виду большую ледяную гряду, но сегодня вечером с той же стороны появилась другая. Поверхность пути попеременно то очень твердая, то довольно мягкая; кругом то возвышения, то ложбины. Мы, очевидно, обходим район неровностей. Только бы это не заставило нас свернуть еще больше к западу. 14 миль в 4 ч еще не так плохо при существующих обстоятельствах. Южный ветер продолжается. В лагере он очень неприятен, но на ходу освежает. Температура держится около ‑3° [‑20 °C].

Единственное неудобство — это то, что наши лица все время покрываются льдом.

Во весь день не попадалось ни одной трещины. Это — добрый знак. Солнце продолжает светить на безоблачном небе.

Ветер то поднимается, то падает, а кругом нас дикое запустение. Мы сами очень веселы и завтра празднуем Рождество. В походной кладовке кое‑что найдется.

Понедельник, 25 декабря.Рождество. Завтрак. Барометр 538 мм. Поднялись на 240 футов. Ветер ночью и сегодня утром был сильный, ночью шел легкий снег. Много снега развеяло, но к тому времени, как мы выступили, он улегся, осталось его на фут глубины. Я боялся, что это испортит дорогу, но первые полтора часа прошли блестяще. После того мы стали подниматься и, к нашей досаде, очутились опять среди трещин, на краю которых лежал очень твердый мерзлый снег, причем между высокими грядами. Очень трудно было найти место, куда нога могла бы твердо ступить, чтобы перетащить сани. Достали лыжные палки, и это помогло. Приходилось только много лавировать. Некоторые из нас наполовину проваливались. Промучившись таким образом полчаса, я оглянулся и увидел, что вторые сани остановились на значительном расстоянии от моих: кто‑нибудь, очевидно, угодил в трещину. Мы видели, что там копошатся, кого‑то вытаскивают. Пока те не подошли, мы простояли полчаса, причем сильно озябли. Оказалось, что это Лэшли неожиданно провалился и чуть не потащил за собой других. Сани между тем продвинулись вперед и так плотно втиснулись между краями трещины, что пришлось доставать горную веревку. Только с ее помощью и удалось вытащить Лэшли. Он говорит, что трещина в виде буквы V имеет 50 футов глубины и 8 футов в поперечнике. Лэшли сегодня исполняется 44 года, и он такой здоровяк, что даже падение оставило его невозмутимым.