Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

Четверг, 10 августа.Почти нечего заносить в дневник, я занимался другими записями.

Погода эти дни стояла умеренно хорошая и по‑прежнему совершенно непонятная. Ветер наблюдался как при ясном небе, так и при облачном. Во вторник подул довольно сильный ветер, но до шторма не дошел. Поднялся он без всяких предзнаменований, и все, что мы считали ими, оказалось вздором. Вернее всего, следует быть всегда готовым к ветру, но не ожидать его.

Свет быстро прибавляется. Дэй приделал к нашему окну еще одну раму, так что новый свет проникает в комнату сквозь тройные стекла. Теперь между рам собирается немного льда.

Лошади здоровы, но доставляют много хлопот. Все были покойны, а тут вдруг расшалились до невозможности. Чайнамен все еще брыкается и визжит по ночам. Антон уверяет, будто лошадь так делает, чтобы согреться. Возможно, это отчасти и верно.

Когда Чайнамен ест снег, он обыкновенно забирает его в рот слишком много и сразу глотает. Забавно смотреть на него в эту минуту. Видимо, от снега коню становится внутри холодно. Он переминается на всех четырех ногах, и выражение морды при этом у него обиженное, пресмешное. Но не успеет снег растаять, как Чайнамен принимается опять за прежнее. Другие лошади берут снег понемногу или дают большому комку растаять на языке. Это тоже вызывает забавную гримасу.

Виктор и Сниппетс — неисправимые грызуны. Если передняя доска стойла на месте, они ни на минуту не перестают ее грызть. Приходится убирать доску, как только кончается кормежка. Тогда они ищут что‑нибудь другое, за что бы можно ухватиться зубами.

Боунз без всякого повода принялся лягаться по ночам, исколотил всю заднюю стену стойла. Мы покрыли доски мешками, так что стук нас не беспокоит, но отучить коня от этой привычки нет возможности. Досаднее всего то, что своими замашками лошади могут повредить себе. Одно хорошо, благодаря очень простому средству — обмыванию настоем табака — вши вывелись. Отс видел, как применяли это средство у них в полку, и испытал его здесь. Это тем большее счастье, что у нас вышли все химические препараты, обыкновенно употребляемые в подобных случаях.

Я окончательно отобрал лошадей, которые пойдут с нами к югу, и распределил их между людьми. Начиная с 1 сентября новые провожатые примут лошадей на свое попечение, чтобы как можно лучше узнать их и приучить их к себе.

Такое распределение имеет ряд совершенно очевидных преимуществ. Вот новый список:

Боуэрсу — Виктор

Уилсону — Лобби

Аткинсону — Джию

Райту — Чайнамен

Черри‑Гаррарду — Майкл

Эвансу (квартирмейстеру) — Снэтчер

Крину — Боунз

Кэохэйну — Джимми Пигг

Отсу — Кристофер

Мне и Отсу — Сниппетс

Вчера Боуэрс и Симпсон в первый раз после долгого времени опять запустили шар.

Шар поднялся по южному ветру, но остановился на ста футах, затем взвился еще на 300–400 футов и после того полетел уже прямо в южном направлении над островами Острого хребта. Казалось, все шло хорошо. Шнурок, пока его держали, натягивался, потом, как и надлежало, свободно повис. Мы проследили нить на расстоянии двух миль или больше, бегая по прямой линии до острова Острого хребта. Она шла прямо на этот островок, но обрывалась в нескольких сотнях метров от него. Обошли весь островок, думая найти шар, но безуспешно. Почти то же самое случилось, когда запускали шар в последний раз. Мы недоумеваем: в чем причина? Близость потоков воздуха, непрерывно движущихся к нам с юга, — весьма интересное явление.

Наши путешественники все еще никак не придут в себя. Сильно болят ноги, налицо и другие признаки переутомления. Спешу исключить Боуэрса, который, как бы себя ни чувствовал, с обычной бодростью побежал искать шар.

Вчера днем во время прогулки я наблюдал удивительно эффектное зрелище: полная луна ярко светила со стороны противоположной блекнувшим сумеркам. Айсберги освещались с одной стороны бледно‑желтым светом луны, а с другой — еще более бледным светом дня холодного, зеленовато‑голубоватого оттенка. Получался контраст поразительной красоты.

Пятница, 11 августа.Ночью началась давно ожидавшаяся пурга.

Вчера вечером Отс прочел вторую лекцию «Об уходе за лошадьми». Он был краток и не отклонялся от темы. «Не рождается, а создается»— таково его суждение о хорошем специалисте по тренировке животных. «Лошади совершенно неспособны мыслить, но обладают великолепной памятью». Зрительные и слуховые ассоциации напоминают им обстоятельства, при которых они впервые увидели или услыхали что‑то. Кричать на лошадь бесполезно: девять раз из десяти она крик будет ассоциировать с чем‑то неприятным и, взволновавшись, сама учинит неприятность. Со стороны седока, сидящего верхом на брыкающейся лошади, смешно кричать «Гей!».

— Я это знаю, — сказал Отс, — потому что я сам это делал. Следует также помнить о том, что повышение голоса при обращении к одной лошади может вызвать проявления беспокойства у других лошадей. Самое главное — быть твердым и спокойным.

— Память лошадей, — объяснял Солдат, — предупреждает их о предстоящих событиях.

Он приводил примеры, когда кони охотников и беговые лошади перестают есть и проявляют другие признаки крайнего возбуждения еще до наступления событий, к которым их подготавливают. Поэтому нужно применять все усилия к тому, чтобы держать лошадей в лагере в спокойном состоянии. Их следует укрывать сразу же после остановки и не снимать попон до самого последнего момента перед выступлением в поход.

Дав несколько указаний относительно управления лошадьми, лектор перешел к вопросу о мерах по улучшению наших конюшен. По мнению Отса, было бы хорошо, если б для каждой лошади имелось более просторное стойло, а также небольшая соломенная подстилка, на которую она могла бы ложиться. Некоторые наши лошадки ложатся, но редко лежат дольше 10 минут, потому что им слишком холодно лежать на земле. Отс также считает, что было бы разумно до наступления зимы остричь животных, сомневаясь в целесообразности чистить лошадей.

Затем он перешел к некоторым практическим вопросам, связанным с приготовлениями к предстоящему путешествию на юг, — мешкам‑кормушкам, привязям, попонам. Отс предложил забинтовать всем лошадям ноги.

В заключение лектор затронул такие сложные вопросы, как снежная слепота лошадей и трудности передвижения по рыхлой поверхности льда. В качестве предохранения от первой Отс предложил выкрасить лошадям челки, довольно сильно уже отросшие.

Отс любит заканчивать свои рассказы какой‑нибудь веселой историей. История, рассказанная вчера вечером, вызвала взрывы хохота, но, увы, повторить ее невозможно — она абсолютно нецензурна.