Йозеф Вагнер - Сафари под Килиманджаро

Палач замолчал, нахмурился… Казалось, он вспоминает о чем-то очень неприятном. Потом взглядом, оценивающим соперника, он посмотрел на меня.

— Вы мне отравили радость, — сказал он недовольно.

— Вы мне уже говорили об этом. Но почему?

— Когда я вам представился, вы сделали вид, будто имеете честь познакомиться с торговцем зубными щетками. Одним словом, на вас это не произвело никакого впечатления.

Должен ли я был признаться, что он ошибается? Это отравило бы ему радость еще раз. Поэтому я с веселым выражением лица дружески похлопал его по спине и ответил:

— А мне как раз очень понравилось. Я люблю все необычное. Я думаю, нам вместе будет очень интересно.

Палач задумался, потом посмотрел на меня своими быстрыми, колючими глазами и значительно спросил меня:

— А как вы относитесь к смертному приговору?

— Меня, господин, интересует жизнь. Творить жизнь ради жизни — это моя профессия.

Палач улыбался.

Между нами было что-то недосказанное. Чтобы прервать неловкое молчание, я спросил:

— А что было с этим американским журналистом. Мне показалось, что у вас с ним связаны не наилучшие воспоминания. Может быть, вы расскажете мне о нем?

— Вы правы. Это была очень неприятная история. Он хотел взять у меня интервью, написать серию репортажей, книгу… Предлагал фантастический гонорар, правда, я от всего отказался. Я не мог от него отвязаться, он следил за моим домом днем и ночью, он посадил мне на хвост частного детектива, а когда все рухнуло — он рассчитался со мной довольно вульгарным и примитивным способом.

Господин Филипп осторожно сел.

— Вы сказали… когда все рухнуло. Что вы имели в виду?

— Знаете, а я вовсе и не палач.

Он был начальником тюрьмы. Впоследствии мы с ним стали большими друзьями. Я не мог себе представить этого веселого, добродушного, остроумного и сердечного человека в роли начальника огромной тюрьмы.

Uganda Prison Farm, государственная тюрьма, находилась вблизи нашего лагеря. На обширных ее плантациях работали заключенные, а господин Филипп был постоянным поставщиком овощей для нас и зеленых кормов для наших антилоп и страусов. Он был частым гостем у нас в лагере. Но всякий раз, когда его машина появлялась на дороге, африканцы просто впадали в панику.

— Бвана, он едет…

Слово «он» произносилось с почтением и страхом, но охотнее всего африканцы от него прятались.

В тот день, о котором я собираюсь вам рассказать, мой слуга с волнением сообщил, что ко мне едет господин Филипп и тут же бросился бежать. Выхожу на дорогу — кругом пусто, но если африканцы сказали, что он едет, значит, обязательно приедет. Слухи до них доходили намного быстрее, чем до нас, а мне так и не удалось выяснить, как они это делают. Я ждал его на «главной дороге». Кстати, строительство такой дороги очень простое дело. Сначала бульдозер прокладывает борозду и выкорчевывает кустарник; из глины делается довольно высокая насыпь, а ее поверхность скрепляется так называемым муррамом. Тяжелая железистая глина плотно склеивается с основой — насыпью и до тех пор, пока не наступит сезон дождей, она совсем неплохо заменяет «асфальт». Такую же дорогу мы построили себе в лагерь, правда, без бульдозера. Вскоре послышался шум мотора, и появился вездеход Филиппа.

— Джо, — торжественно произнес начальник тюрьмы. — Наконец, я могу выполнить свое обещание. Этот буйвол находится здесь.

И посмотрел на охранника заповедника Батармая.

Я не понял, почему он вдруг назвал Батармая буйволом. До сих пор они ладили между собой, а теперь… да, действительно, человеческие чувства непостоянны.

— Этот буйвол здесь, — сказал Филипп снова. — Я тебе докажу это!

— Бвана, бвана, мбого думе мкубва, харака, харака, — взволнованно воскликнул Батармай. — Господин, буйвол-самец, скорей, скорей!

Наконец, до меня дошло, в чем дело.

На берегу реки Грик, где расположился наш лагерь, на большой акации была прикреплена табличка: «Debasien Animal Sanctuary — Game Reserve No Shooting», — а над ней — два огромных черепа кафрских буйволов. Один из них был уже почти истлевший, а другой совсем свежий. Откуда здесь взялись кафрские буйволы? Во всем районе нашей охоты во время отлова зебр, антилоп и жирафов нам никогда не попадался даже и след. Когда-то кафрские буйволы жили большими стадами на всей территории от Судана до Кейптауна. Сегодня в Юго-Западной Африке они практически истреблены. В Восточной Африке они живут свободно, в основном, на севере. От охранника заповедника Батармая я узнал, что время от времени с другой стороны реки, из Кении, сюда забредает буйвол-одиночка.

— Но мы его тут же убиваем, — заверил меня Батармай.

— Почему? — спросил я с огорчением.

— Потому что буйволы наносят ущерб плантациям посла Муганги и государственной тюрьмы.

Потом он мне еще объяснил, что в Уганде на государственных фермах и в окрестностях железной дороги буйволы законом не охраняются и их можно убивать.

— Когда пойдете охотиться на буйвола, — попросил я тогда Батармая, — возьмите меня с собой. Я вам дам наш охотничий джип.

Буйволы меня очень интересовали. Но за все долгое время нашей охоты в этой области ничего не произошло и я об этом разговоре давно уже забыл. Вот почему я был так удивлен.

— Мне сказали, что кажется их там два. Не один, а два, Джо! — гордо воскликнул мой друг Филипп, готовый ради меня даже забыть о том, что буйволы уничтожают его плантации.

— Мы не стреляли… ждем тебя. Давай, Джо, быстрей!

— Но… пока мы приедем…

— Не бойся, Джо, они никуда не денутся, — заверил меня Филипп. — Я приставил к ним вооруженную тюремную охрану. Я все предусмотрел, Джо!

Я представил себе эту картину — вместо заключенных охранники стерегут буйволов и мысленно рассмеялся. Я предвкушал необычную охоту.

Во время работы и исследований в Восточной Африке мне повезло — я смог обстоятельно изучить кафрских буйволов. Но особенно мне памятна моя первая встреча с буйволами. Это было на плоскогорье Серенгети… Входные ворота в национальный парк напоминали пограничную заставу. Два сторожевых домика, шлагбаум…

— Я считаю своим долгом предупредить вас, что дороги в парке непроезжие и что в том направлении уже давно никто не ездил, — сказал нам серьезно охранник, но мы не обратили внимания на его слова. Мы заплатили за въезд на территорию парка и попали в таинственное царство диких зверей.

Дорога действительно была непроезжей. Мы предпочли с нее съехать на обочину и дальше наш путь пролегал через необъятную саванну. Трудно описать эту картину — всюду вокруг нас было множество различных зверей и птиц. Наконец, перед нами на горизонте появилось стадо буйволов. Мы должны их увидеть, мы должны их сфотографировать!.. Повсюду предостерегающие таблицы: «Выход из автомашин после 16.00, в связи с опасностью, строго запрещается!».