Генри Мортон - От Иерусалима до Рима: По следам святого Павла

В качестве римского офицера центурион имел преимущество даже перед капитаном корабля. На обсуждение он пригласил Павла — вовсе не из вежливости, как можно было бы предположить, а как человека, имеющего богатый опыт морских путешествий. Павел посоветовал остаться там, где они сейчас находились. Он предсказывал, что если они выйдут в открытое море, то приключится несчастье. Однако моряки придерживались другого мнения, и центурион последовал их совету.

Введенные в заблуждение мягкостью южного ветра, они покинули Хорошие Пристани и поплыли в направлении Финика, казавшегося более удобной пристанью Крита. Не успели они добраться до мыса Матала, как разразилось несчастье, о котором предупреждал Павел. Сильный и порывистый ветер сбил их с курса и понес в сторону маленького острова, называемого Клавдой. Находясь под прикрытием берегов острова, они умудрились подтянуть к себе спасательную лодку, которая шла на буксире и была уже заполнена водой. Таким образом они получили еще один шанс подготовиться к шторму, который был уже не за горами.

Они использовали меру предосторожности, известную под названием «найтовка», которая заключалась в ослаблении напряжения на тимберсы. Это проделывается пропусканием каната под корпусом корабля и закреплением его при помощи брашпиля. Еще столетие назад подобная процедура на деревянных судах использовалась во время сильного шторма.

Судно пыталось ускользнуть от шторма, который неминуемо надвигался. Команда опасалась, что их выбросит на песчаные отмели возле берегов Туниса и Триполи, откуда ни один корабль не мог выбраться. В безысходном положении матросы «спустили парус», и судну позволили дрейфовать по воле ветра. Руль установили таким образом, чтобы держаться подальше от берегов Африки.

На другой день пришлось выбросить часть груза. Узники работали бок о бок с командой под пронзительное завывание ветра. На третий день за борт спустили все вещи и часть такелажа, в том числе грота-рей, бесполезный в тех безнадежных обстоятельствах, в которых оказались путники.

Много дней подряд путешественники не видели ни солнца, ни луны. Они потеряли всякую ориентацию в пространстве и не знали, где находятся. Ослабевшие от голода и усталости, они утратили всякую надежду. На них обрушивались волны величиной с гору и вздымали корабль чуть ли не к хмурым небесам. Все путники готовились к смерти. Но только не Павел! Как всегда случалось в час смертельной опасности, его душа покидала землю и устремлялась за поддержкой к Богу. Он успокаивал товарищей по несчастью — точно так же, как в свое время утешал паству. Он призывал всех искать утешение в Боге и в вере в Иисуса Христа. В это время крайнего напряжения и смертельной опасности апостолу было видение: явился ему ангел и уверил, что никто из них не погибнет. Всех выбросит на берег, и будут они спасены. Ибо должно тебе предстать перед судом Нерона, сказал Ангел, «и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою» 66 .

Четырнадцатая ночь застала их беспомощно дрейфующими в Адриатическом море, где-то между Грецией и Сицилией. В это время уши матросов уловили звук, который не был слышен никому из пассажиров: они услышали, как бьются буруны о неведомый берег. Они бросили грузило за берег и обнаружили, что под судном глубина в двадцать фатомов. Спустя некоторое время они повторили процедуру и обнаружили, что глубина уменьшилась до пятнадцати фатомов. Вокруг царила кромешная тьма, и они не знали, где находятся. Луна и звезды скрылись за облаками. Шторм, возможно, гнал судно на скалы у какого-нибудь пустынного берега. Моряки сбросили четыре кормовых якоря и стали с нетерпением дожидаться рассвета.

Команда, чувствуя близость берега, решила воспользоваться спасательной лодкой, предоставив корабль и пассажиров собственной участи. Павел разгадал их трусливые намерения и объявил об этом центуриону. Слова его прозвучали — и продолжают звучать сквозь века — как набатный колокол христианского единства:

«Если они (матросы) не останутся на корабле, то вы (солдаты) не можете спастись».

Услышав это, солдаты тут же выхватили мечи, побежали на корму и отсекли веревки, державшие лодку, которая скрылась в темноте.

Наконец рассвело. Павел ходил по палубе, утешая попутчиков и уговаривая их поесть. Полуживые от страха, ослабевшие от голода и долгой борьбы со стихией, люди лежали без движения и прислушивались к волнам, бьющимся о прибрежные скалы. Павел понимал, что от них потребуется немало усилий и смелости, чтобы вытащить корабль на берег. Поэтому он продолжал ходить от одного товарища к другому и, заботливо, по-женски, уговаривал подкрепиться. В конце концов они сдались и поели хлеба, который апостол раздал всем. Немного воспрянув духом, стали готовиться к предстоящему нелегкому дню. Когда окончательно рассвело, люди увидели, что их прибило к каменистому острову, возле которого кипели белые буруны. Хотя многие из моряков бывали раньше на Мальте, никто из них не узнал пустынных северных берегов. Оглядываясь по сторонам, они увидели «место, где встречаются два моря». Рукав, отделявший маленький островок от большего, намыл песчаную косу. Именно в этом месте и было решено высаживаться.

Последние запасы пшеницы полетели за борт, облегчив таким образом судно. Матросы наспех соорудили парус и подняли сброшенные накануне якоря. Освободив заклиненный руль, они наперекор бушующей стихии — ибо шторм все еще продолжался — направили корабль к намеченному месту. Нос судна застрял в песчаной косе, а волны били в корму. В этот тяжелый миг, когда все смешалось на борту увязшего судна, солдаты решили убить узников, чтобы те не сбежали. И если бы не присутствие Павла, так бы и случилось, ибо именно так поступали с пленниками в схожих ситуациях. Но центурион Юлий хотел спасти апостола, а потому настрого запретил солдатам пускать в ход оружие. Он приказал тем, кто умеет плавать, прыгать в воду и плыть к берегу; остальным же спасаться на досках и на том, что осталось от судна после кораблекрушения.

Местные жители, которые робко наблюдали со стороны за этой сценой, подошли поближе, чтобы посмотреть, что за людей выбросил шторм на их берега. Они разожгли костер, и Павел помогал им. Когда он собирал дрова для костра, выползла змея и вцепилась ему в руку. Однако апостол стряхнул ее в огонь и «не потерпел никакого вреда». Видя это, местные жители стали шептаться между собой, что, наверное, к ним в гости пожаловал сам бог.

Так — под проливным дождем, в грохоте грома и бушующих волн — Павел ступил на остров Мальта.

Мальта предстала перед нами в утреннем свете в виде пологого холма горчичного цвета, ярко вырисовывавшегося на фоне моря. Нигде не было видно ни деревца. Зато волнистая линия горизонта была буквально утыкана маленькими деревушками. Они выглядели исключительно аккуратными и четко оформленными — будто на макете архитектора. В бинокль мне удалось разглядеть белый город со множеством барочных куполов — это была столица острова Валетта. Когда мы приблизились к порту, я смог расслышать перезвон церковных колоколов: почему-то в восточной части города они звучали громче и мощнее, чем в западной.