Элизабет Макгрегор - Дитя льдов

— Может, вам лекарство какое дать?

— Черт, думал вас одурачить… В верхнем ящике. Прямо здесь, у дивана.

Она выдвинула ящик, достала пузырек с обезболивающим и отдала ему, затем прошла к раковине и наполнила водой стакан. Дуг проглотил таблетку. Когда он возвращал стакан, их ладони случайно соприкоснулись. Она покраснела. Что это со мной? — изумилась Джо. С двенадцати лет не краснела.

Надеясь, что он не заметил ее смущения, она поспешила занять себя — вымыла стакан, убрала на место лекарство. Потом села напротив Дуга и с улыбкой принялась за чай.

— Мне только что рассказали про антрополога, — сообщила она. — Про Оуэна Битти.

— А, — кивнул Дуг. — Замечательно. Остров Бичи.

— И про консервы Голднера.

— И кто же вас просветил?

— Питер Болтон. Я заходила в Академию.

— Зачем? Готовите очередную статью?

— Нет, — ответила Джо. — Просто любопытно.

— Впервые вижу женщину, которой интересен Франклин.

— Я уже слышала что-то похожее на эсминце. Вы сказали тогда, что женщин от Франклина тошнит.

— Правда? Извините. Я плохо помню, что тогда болтал.

— Да, вы были не совсем в форме даже на следующий день, когда мы говорили о Крозье. Но про консервы почему-то не упомянули. Ни словом не обмолвились про отравление.

— Добрый старина Стивен Голднер… Поставщик смерти.

— Прямо как в плохом детективе. Консервы у экспедиции были только от него?

— Все до единой банки.

— Но ведь он и прежде снабжал Адмиралтейство?

— Да. И всегда доставка в последний момент, упаковки не тех размеров. Все это для того, чтобы избежать проверки. Он имел возможность обслуживать крупные контракты. И главное, у него был патент на технологию консервирования продуктов. Это была самая современная технология, понимаете? А Адмиралтейству требовалось все самое лучшее…

— И вы полагаете, те консервы были отравлены?

— Не думаю. Знаю. Битти обнаружил в костной ткани и волосах Торрингтона свинец — от четырехсот тринадцати до шестисот пятидесяти семи частей на миллион. При норме приблизительно тридцать на миллион.

— Ничего себе, — присвистнула Джо. — И… это все из-за консервов?

— Вообще-то, люди тогда были просто пропитаны свинцом. Чай они упаковывали исключительно в свинцовую фольгу. Пользовались посудой из сплава олова со свинцом… Все это, безусловно, могло вызвать отравление. Но нет… — Дуг хлопнул ладонью по дивану, — всему виной жестяные банки и жадность Голднера, будь он проклят! Вот что сгубило экспедицию.

— Думаете, люди Франклина поняли, что консервы испорчены?

— В некоторых банках мясо могло выглядеть нормально, но и оно, по всей вероятности, было не только отравлено свинцом, который использовали при запаивании консервов, но еще и заражено ботулизмом и прочими токсинами. Санитарные условия на скотобойнях и кухнях Викторианской эпохи оставляли желать лучшего. Да и сам метод стерилизации Голднера весьма сомнителен. Никто не проверял, подвергается ли должной обработке мясо в середине банок. Следовательно…

— Следовательно, какая бы зараза ни сидела в мясе…

— …она вызывала гниение. — Он поморщился. — Представляете, есть это два года подряд?

— Боже мой! — протянула потрясенная Джо.

Дуг улыбнулся. Джо неожиданно подалась вперед:

— Позвольте узнать, сколько вам лет?

— На прошлой неделе сорок стукнуло, — ответил он. — А что? Вам-то самой сколько?

— Двадцать шесть.

— Ну и…

— Это я так… — . Она покраснела и поспешила перевести разговор в более безопасное русло. — Куда пойдем обедать?

Ответить ему помешал цокот каблуков за дверью. Через несколько секунд на пороге возникла Алисия. Безупречный макияж, льняной костюм, кожаный портфель. На локте у нее висела корзиночка, содержимое которой было укрыто салфеткой. Алисия посмотрела на мужа, потом — на Джо.

— Здравствуйте, — поздоровалась Джо.

Алисия подошла к Дугу и чмокнула его в щеку.

— Это Джо Харпер, — представил Дуг.

— Знаю, — бросила Алисия. — Как самочувствие?

— Нормально. Алисия, это Джо Харпер.

— А выглядишь ты не очень. Прямо-таки отвратительно.

Джо заерзала в кресле.

— Что тебе здесь понадобилось, Алисия? — спросил Дуг.

— Уместнее было бы спросить, что вам здесь надо? — Алисия обращалась к Джо.

Дуг заметно напрягся:

— Алисия…

— Читала я вашу писанину с потугами на сенсацию.

— Неужели? Какое счастье, что мне ваше мнение безразлично, — парировала Джо. — Мы идем обедать. Не желаете составить нам компанию?

— Обедать? Ему же трудно спускаться по лестнице.

— Я помогу, — сказала Джо.

— В этом нет необходимости. Я принесла ему поесть.

— Я иду в ресторан, — отказался от услуг жены Дуг.

— Нет, — возразила Алисия. — Отсюда ты пойдешь только домой.

— Слушай, не надо, а? — отмахнулся Дуг.

Джо взяла свою сумку:

— Пойду, пожалуй.

— Нет, подождите, — остановил ее Дуг. — Я иду с ней.

— Загляну как-нибудь в другой раз, — пообещала Джо.

— Другого раза не будет. — Дуг попытался подняться, опираясь на трость.

— Ты ведешь себя нелепо, — заметила Алисия.

— Оставь меня в покое! — рассердился Дуг. — Джо…

Джо шагнула к нему и тронула за плечо. Он почти с мольбой смотрел на нее. На секунду ей показалось, что он сейчас скажет: «Не оставляй меня».

— Я зайду в другой раз. Честное слово…

— Я провожу, — вызвалась Алисия.

— Благодарю. Я найду дорогу.

Они шли под парусами на юг. Стояло лето, август 1846 года. Гас был болен. Он не мог сказать точно, когда заболел, но знал, что сильно похудел и ослаб.

Гас настолько обессилел, что с безразличием воспринял даже спешное отплытие от острова Бичи, который экспедиция покинула в июле, оставив на берегу часть снаряжения и консервов.

Не прошло и недели после отплытия, как стали появляться айсберги. Томас Блэнки, ледовый лоцман «Террора», постоянно находился на палубе, выискивая безопасный фарватер.

— Видите ту льдину, — показал он. — Это многолетний пак.

Его слова быстро облетели весь экипаж. Глыбы многолетнего пакового льда, с нерастаявшим снегом на поверхности и отметинами от приливов, порой бывали размером с дом. Это были обломки многолетнего льда, оторвавшиеся от припая только благодаря исключительно теплой погоде последних недель.

Несмотря на льды, «Эребус» и «Террор» продолжали идти полным ходом и преодолели почти четыреста километров.

— Земля! — раздался вдруг чей-то крик.

Матросы ринулись к борту. Вдали смутно вырисовывались неясные очертания суши.

— Что это? — спросил Гас.

— Земля Кинг-Вильям! — ответили ему.

Гас взглянул на Блэнки и Крозье, стоявших на капитанском мостике. Блэнки смотрел не на юг, а в обратную сторону — на участок моря в северо-западном направлении, охраняемый островом Гейтсхед. Проследив за взглядом ледового лоцмана, Гас увидел, что сзади было больше белого, чем синего.