Сесил Форестер - Хорнблауэр и «Отчаянный»

— Вы должны были вернуться как минимум на четыре дня раньше, — сказал Корнваллис.

— Ну, сэр. — Хорнблауэр мог бы сослаться на приказ Чамберса, но не видел для этого причин, и решил его не упоминать. — В конце концов все обошлось благополучно.

— Вы, конечно, пришлете свои журналы, сэр? — спросил флаг-адъютант.

— Конечно, — ответил Хорнблауэр.

Вахтенные журналы документально подтвердят его слова, но вопрос был бестактный, почти оскорбительный, ставящий под сомнение правдивость Хорнблауэра. Неловкость флаг-адъютанта явно разозлила Корнваллиса.

— Капитан Хорнблауэр сможет это сделать в удобное для него время, — сказал он. — Ну, стаканчик вина, сэр?

Удивительно, как мгновенно преобразилась атмосфера, так же разительно, как изменилось освещение, стоило вестовому внести свечи. Все четверо смеялись и шутили, когда вошел Ньютон, капитан корабля. Ему представили Хорнблауэра.

— Ветер устойчивый, вест-норд-вест, сэр, — сказал Ньютон.

— Спасибо, капитан. — Корнваллис обратил на Хорнблауэра голубые глаза. — Вы готовы к отплытию?

— Да, сэр. — Иного ответа быть не могло.

— Ветер скоро станет восточнее, — задумчиво произнес Корнваллис. — Даунс, Спитхед, Плимутский залив набиты судами, ожидающими попутного ветра. Но «Отчаянному» хватит и одного румба.

— Я могу сейчас дойти до Уэссана в два галса, сэр, — сказал Хорнблауэр. Мария ютится где-то на квартире в Бриксэме, однако он должен был это сказать.

— М-м, — протянул Корнваллис, как бы споря с собой. — Мне не спокойно, когда вы не следите за Гулем, Хорнблауэр. Но я могу позволить вам еще день простоять на якоре.

— Спасибо, сэр.

— Если ветер не переменится. — Корнваллис принял наконец решение. — Вот ваши приказы. Вы отплываете завтра на закате. Но если ветер отойдет еще на один румб, вы снимаетесь с якоря немедленно. То есть, если ветер станет норд-вест-тень-вест.

— Есть, сэр.

Хорнблауэр любил, чтоб его подчиненные именно так отвечали на его приказы, и сам ответил так же. Корнваллис продолжал, по-прежнему с интересом разглядывая Хорнблауэра.

— На одном из призов месяц назад мы взяли неплохой кларет. Не согласитесь ли вы принять от меня дюжину, Хорнблауэр?

— С превеликим удовольствием, сэр.

— Я прикажу погрузить его в вашу шлюпку. Корнваллис обратился к своему вестовому, который в свою очередь что-то зашептал адмиралу, Хорнблауэр услышал, как Корнваллис ответил: «Да, конечно».

— Может ваш вестовой заодно прикажет подготовить мою шлюпку, сэр? — спросил Хорнблауэр. Он не сомневался, что пробыл у Корнваллиса достаточно долго.

Было совершенно темно, когда Хорнблауэр спустился через борт в шлюпку и обнаружил у своих ног ящик с вином. Дул умеренный ветер. Темная поверхность Торского залива была усеяна корабельными огнями, виднелись и огоньки Торки, Пэйтона и Бриксэма. Где-то там Мария, наверняка в тесноте, ведь в городках, без сомнения, полным-полно офицерских жен.

— Позовите меня в тот момент, когда ветер станет норд-вест-тень-вест, — сказал Хорнблауэр Бушу, едва ступив на палубу.

— Норд-вест-тень-вест. Есть, сэр. Матросы ухитрились раздобыть спиртное, сэр.

— Это для вас неожиданность?

Британский моряк, оказавшись вблизи берега, как-нибудь да раздобудет себе выпить. Если у него нет денег, он отдаст одежду, обувь, даже серьги.

— У меня были с ними неприятности, особенно после раздачи пива.

Пиво, когда его удавалось раздобыть, выдавалось вместо рома.

— Вы с ними разобрались?

— Да, сэр.

— Очень хорошо, мистер Буш.

Двое матросов под присмотром Доути принесли из шлюпки ящик с вином. Войдя в каюту, Хорнблауэр увидел, что ящик уже принайтовлен к переборке, занимая почти все свободное место. Доути, вскрыв ящик правилом, склонился над ним.

— Больше некуда было его поставить, сэр, — извиняющимся тоном произнес Доути.

Это было верно в двух отношениях. Корабль забит припасами, сырое мясо висит во всех подходящих и неподходящих местах, и свободное место едва ли удалось бы найти. С другой стороны, вино не будет в безопасности от матросов, если не поместить его в капитанской каюте, возле которой постоянно дежурит часовой. Доути только что вынул из ящика большой пакет.

— Это что? — спросил Хорнблауэр. Он уже заметил, что Доути немного смущен, и, когда тот заколебался, повторил свой вопрос уже более резко.

— Это мне от адмиральского вестового, сэр.

— Покажите.

Хорнблауэр ожидал увидеть бутылки с бренди или другую контрабанду.

— Это припасы для капитанской каюты, сэр.

— Покажите.

— Припасы для капитанской каюты, сэр, как я и говорил. — Доути, разворачивая сверток, внимательно разглядывал его содержимое. Ясно, что он и сам не знал, что там найдет. — Это оливковое масло, сэр. А это пряности. Майоран, тмин, чеснок. Это кофе — на вид не больше полуфунта. И перец. И уксус. И…

— Где вы это все раздобыли?

— Я написал записку адмиральскому вестовому и послал с вашим рулевым, сэр. Вы обязательно должны иметь все это, сэр. Теперь я смогу готовить вам как положено, сэр.

— Адмирал знает?

— Меня бы это удивило, сэр.

На лице Доути было написано самоуверенное превосходство. Хорнблауэру на мгновение приоткрылся мир, о существовании которого он прежде не подозревал. Есть адмиралы и капитаны, но под этой блистающей поверхностью существует невидимый круг вестовых, со своими тайными обрядами и паролями, устраивающий жизнь своих офицеров, не спрашивая у них разрешения.

— Сэр! — В каюту торопливо вошел Буш. — Ветер норд-вест-тень-вест. Похоже, он будет меняться и дальше.

Хорнблауэру понадобилось время, чтоб переключиться с вестовых и пряностей на корабль и необходимые для отплытия приказы. В следующую минуту он опять стал собой и уже выкрикивал:

— Свистать всех наверх. Поставить стеньги. Выправить реи. Я хочу сняться с якоря через двадцать минут. Через пятнадцать.

— Есть, сэр.

Тишину взорвали ругательства унтер-офицеров и свист дудок. Затуманенные пивом и бренди мозги прояснялись от тяжелой работы, свежего воздуха и холодного ночного ветра. Неловкие пальцы хватались за фалы и тали. Матросы спотыкались и падали в темноте. Их поднимали пинками унтер-офицеры, понукаемые штурманскими помощниками, которых в свою очередь понукали Буш и Провс. С ростров тащили громоздкие колбасы свернутых парусов.

— Можно ставить паруса, сэр, — доложил Буш.

— Очень хорошо. Пошлите матросов на шпиль. Мистер Форман, каков ночной сигнал «Снимаюсь с якоря»?

— Минуточку, сэр. — За семь месяцев в море Форман не выучил книгу ночных сигналов так хорошо, как должен бы. — Один фальшфейер и один бенгальский огонь одновременно, сэр.

— Очень хорошо. Приготовьте их. Мистер Провс, курс от Старта до Уэссана, пожалуйста.