Бенгт Шёгрен - Осколки континента

С незапамятных времен эти огромные орехи, «чудо природы», штормами выбрасывало на Малабарский берег Индии, на побережье Цейлона (Шри Ланка), Суматры, Явы и даже на Мальдивские острова. Своей причудливой формой орехи повсюду привлекали к себе внимание. Никто не знал, откуда они появлялись, поэтому о них сложилось множество самых удивительных легенд. Немецкий торговец Георг Эберхард Румпф, он же Румпфиус, который в конце XVII века провел несколько десятилетий в Индонезии и написал ряд объемистых томов по истории природы островного мира, вспоминает, что жители Явы рассказывали о «чудо-орехах», растущих якобы на гигантском подводном дереве, ветви которого поднимались над морской пучиной. На этом дереве — единственном на всем белом свете, свила себе гнездо хищная птица Гаруда, напоминающая знаменитую птицу Рокк. Хищница легко охотилась на слонов, носорогов, тигров и других крупных животных и ими кормила своих птенцов. Вдобавок, дерево росло там, где все морские течения собирались в ужаснейший водоворот, который затягивал все проходящие суда. По этой причине жители Явы боялись заплывать далеко в море. Но иногда рыбакам, попавшим в водоворот и увидевшим дерево, удавалось спастись и избежать когтей птицы Гаруды. Для этого надо было крепко вцепиться в ее оперение. От этих рыбаков и известна история сказочного дерева. А гигантские орехи подтверждали его существование. Говорили также, что они обладают таинственной способностью двигаться против течения, благодаря чему достигали побережья Явы, и там, где им не мешали скалы, самостоятельно передвигались по песку и прятались в лесах, вдали от берега.

Чудо-орехи якобы обладали и другими удивительными свойствами. Считалось, что в чаше из их скорлупы самый страшный яд теряет свою силу, и поэтому даже вожди, которые боялись, что их отравят, спокойно утоляли жажду из таких чаш. Целебные свойства приписывались и твердой, похожей на слоновую кость, сердцевине. Высушенная и перемолотая вместе с красными кораллами, оленьими рогами, или еще лучше, с рогами носорога, она якобы излечивала любые болезни. Но самым важным чудодейственным свойством орехов считалась их способность избавлять мужчин от импотенции. Древнейшие письменные сведения, которые мне удалось найти об этом, содержатся в описании кругосветного путешествия итальянца Франческо Карлетти (1592–1602 годы). Правда, оригинал этой рукописи бесследно исчез, а набожные монахи, переписывая его, изрядно «отредактировали»..

Карлетти рассказывает, что в народе считали двойные кокосовые орехи средством, помогающим при отравлении и высокой температуре. «Очень высоко ценит этот плод население Мальдивских островов и особенно султан, который даже не разрешает вывозить его из страны, — пишет далее автор. — Вот почему этот плод редко можно встретить — а целиком практически никогда. Его вывозят тайно и маленькими кусочками. Сам я купил шесть унций ореха в Гоа и еще немного здесь. Я применял его, и всегда с большим успехом».

Утверждают, что на Мальдивах смертная казнь грозила всякому, кто пытался скрыть орех от султана. В других местах весь судовой груз с радостью меняли на один морской кокосовый орех.

Насколько мне известно, этот орех в то время, когда его впервые завезли в Европу, служил наградой за великие деяния. Голландский адмирал В. Хермансен в 1602 году освободил от португальцев Бантам в западной части Явы. Чтобы выразить победителю свою признательность, султан Бантама подарил ему прекрасный экземпляр ореха. А один австрийский коллекционер природных курьезов за этот «мальдивский кокосовый орех», как его прозвали голландцы, предложил кайзеру Рудольфу II не более и не менее чем четыре тысячи гульденов, сумасшедшую цену по тем временам.

По сведениям английского ботаника XVII века Паркинсона на Мальдивах считали, что «соломоновы чудо-орехи» привозят с острова Пелло чаще всего случайные люди, а не те, кто специально отправляются за ними. Один султан за другим тщетно снаряжали с Мальдив экспедиции на поиски родины орехов. Первые англичане и французы, посетившие Сейшелы, также, кажется, не понимали, чего они не заметили. И только те, кто в 1768 году сошел с судов «Ла-Диг» и «Курьёз» на побережье островов Праслен и Курьёз, случайно наткнулись на разгадку тайны: на леса сейшельской пальмы, где в изобилии росли «мальдивские» чудо-орехи.

Капитан «Ла-Дига» Дюшмен был в таком восторге от этого открытия, что заставил своих людей полностью загрузить судно орехами, и затем в ноябре 1769 года направился к берегам Индии, надеясь совершить самую выгодную в мировой истории сделку. Однако все обернулось вопреки его ожиданиям. Индийцы были разочарованы, узнав, что «морские кокосы» растут не на сказочном дереве. Кроме того, в согласии с законом спроса и предложения, цена на них сразу же катастрофически упала [12] Часто ошибочно утверждают, что это открытие на острове Праслен сделал Брайе дю Барре, который потом поплыл в Индию, чтобы продать там «морские кокосы» (примеч. авт.). .

Но думается, что за один раз двойные кокосовые орехи не могли так сильно обесцениться, что их невыгодно было продавать. Представители французской администрации Сейшельских островов неоднократно жаловались, что проходящие мимо английские суда увозили с собой эти орехи с Праслена и Курьёза, а леса кокосовых пальм поджигали. Известно также, что Пьер Пуавр, ведавший сельским хозяйством Маврикия, пришел в восторг, когда ему показали экземпляр сейшельской пальмы, н он тут же захотел приобрести большую партию ее зрелых плодов и развести плантации вокруг важнейших гаваней Маврикия, а также на маленьком острове Тоннелье у рейда Порт-Луи. Но из этой затеи ничего не вышло.

Очарование тайны «соломоновых чудо-орехов» исчезло. Известно, например, что когда в 1806 году на Маврикий была отправлена тысяча орехов, все они пошли на изготовление суповых мисок.

После того, как англичане захватили острова, вновь участились жалобы на колонистов, истреблявших леса сейшельской пальмы. Часто их просто вырубали, чтобы добраться до молодых, зеленых плодов, желеобразное содержимое которых использовали как «лекарство». Ботаник Джон Хорн, шеф ботанического сада Маврикия, в своем объемном отчете 1780 года обращал внимание властей на то, что плантаторы безжалостно истребляют эти удивительные пальмы, и требовал соответствующих мер для их защиты и для охраны прекраснейших ущелий и ложбин, где они растут.

Когда в 1890 году правительство Маврикия по прямому указанию из Лондона решило, наконец, скупить земли на Праслене, произошли события, приковавшие всеобщее внимание к сейшельским пальмам и их гигантским плодам.

За четыре года до гибели под Хартумом, во времена восстания махдистов в Судане, Чарлз Гордон посетил Сейшелы в связи с англо-французским спором о «правах» на Мадагаскар. В его задачу входило выяснить, пригодна ли эта островная группа как бастион против французов в Индийском океане. Впоследствии, обосновывая свое отрицательное отношение к этой идее, он прежде всего ссылался на необходимость чрезмерно больших затрат. Но по имеющимся данным известно, что у него были и другие основания для отрицательного ответа.