Генри Мортон - Южная Африка. Прогулки на краю света

Мы пешком прошли к усадьбе — прелестному дому, стоявшему в окружении добротных хозяйственных построек. При доме был фруктовый сад, и там, в спасительной тени деревьев, расположился женский клуб Кару. Дамы устроились под зонтиками со своими прохладительными напитками и, судя по всему, прекрасно проводили время. Торги их не интересовали (женщины даже сидели спиной к аукционисту), они просто «выехали в свет». Очаровательная коллекция шляпок и шелковых платьев подтверждала мою догадку.

А пока дамская половина обсуждала важные философские проблемы — ибо я не представляю, что еще можно обсуждать с таким пылом, — мужчины Кару столпились на самом солнцепеке и готовились к участию в аукционе. Через несколько минут им предстояло торговаться за фермы, стада и фермерское оборудование. Здесь я воочию увидел, сколь могучий тип людей порождает пустыня Кару. Большинство мужчин — как африканеры, так и англичане — были высоки (не менее шести футов) и широки в кости. Форма одежды не отличалась строгостью: можно было увидеть и твидовые пиджаки, и шорты цвета хаки. Я разглядел даже группу мужчин, облаченных в воскресные черные костюмы — наверняка они представляли несгибаемую прослойку бурских фермеров.

Аукционист — немолодой, одетый в шелковую сорочку и легкие брюки из туссора — явно страдал от жары: он, как веером, обмахивался своим каталогом и часто промокал пот со лба. Наконец торги начались. Несчастный аукционист громко зачитывал название очередного лота по-английски и на африкаанс, а затем давал необходимые пояснения. На моих глазах были проданы шесть крупных овцеводческих ферм, каждая площадью в несколько тысяч акров. За одну из ферм покупатель выложил шесть тысяч фунтов, но никого это не смутило. Похоже, подобные цены здесь считались вполне нормальными. Затем аукционист перешел к распродаже скота.

Все столпились вокруг специального загона, куда чернокожие пастухи по очереди запускали огромных упирающихся быков породы «африкандер» и медленно водили их по кругу. Это великолепное зрелище, доложу я вам. Представьте себе такого гиганта посередине крааля — могучая башка с широко поставленными рогами угрожающе наклонена вперед, бык бьет копытом в землю, подымая клубы пыли. А вокруг плотное кольцо потенциальных покупателей: они придирчиво рассматривают животное, отмечая все его достоинства и недостатки. Их подход к делу вполне понятен, ведь каждый из быков призван стать родоначальником элитного стада, столпом, на котором строится будущее благосостояние фермы.

Торги идут своим чередом. Перед нашими глазами неспешно проходят мычащие и блеющие «лоты», а дамы в это время пьют чай в холодке, демонстративно расположившись спинами к аукциону. И я снова подумал: «Ах, что за картина! Какая гармония образов и красок!» Необъятные просторы коричневой пустыни; на фоне ослепительно-голубого неба четко выделяются очертания горы с плоской вершиной; блестящие колеса водяных мельниц; неожиданная зелень тенистого сада; за плетеной загородкой крааля отара перепуганных, сбившихся в кучу овец; рядом с ними великолепные рыжие быки со своими торчащими в сторону рогами и темными задумчивыми глазами; цепочка фермерских вагонов; молодой человек покупает винтовку (вот он вскинул ее в небо, высматривая что-то сквозь прицел); большая толпа мужчин — приглядывающихся, беседующих, смеющихся; красное распаренное лицо аукциониста; и на фоне этого многоцветья и разноголосья — нарядное женское общество, которые восседает под зонтиками и обсуждает свои дамские дела. Не знаю, право, что интересует женщин Кару, но это явно не «пресс для овечьей шерсти, три сортировочных стола, три косилки, три пары граблей и одна волокуша Хобсона».

Пустыня Кару быстро погружалась в ночь. Луна уже взошла и сейчас висела в футе над горизонтом. По мере того, как она поднималась, вся пустыня окутывалась призрачным серебристым туманом, и каждый куст отбрасывал собственную тень. Это время, когда в воздухе начинают мелькать летучие мыши (в точности как у нас дома), когда таинственный муравьед выползает из норы на ночную охоту, когда грозный леопард сладко потягивается на полную луну и грезит об антилопах и бабуинах.

Погруженная в серебряное безмолвие пустыня Кару была невидима, ее будто заперли в ночи до следующего утра, когда солнце снова займет законное место на небосклоне. Мне было жаль уезжать из Кару. Я чувствовал, что мог бы остаться здесь надолго, возможно, даже навсегда. Пустыня — коварное место. Мне рассказывали о людях, которые, однажды приехав сюда, так и не сумели больше уехать. Сколько людей Кару поймала в свою ловушку… И скольких еще поймает!

Расстояние между Блумфонтейном и Кимберли составляет сто миль, и все это пространство занимает голая белесая земля, усеянная муравейниками высотою в шесть-семь футов. Местность выглядит так, будто здесь побывало несколько сотен самосвалов, груженых порошком какао, и все они освободились от своего груза, кое-как разбросав его кучами. Однако здешний грунт — это не какао. Упомянутые холмы и холмики тверды, как сталь; и хотел бы я посмотреть на того муравьеда, который с ними справится.

Везде, где есть муравейники, появляются и сурикаты — небольшие забавные существа с симпатичными мордочками. Сурикат представляет собой некий гибрид белки и ласки. Обычно он сидит, вытянувшись столбиком, и внимательно наблюдает за дорогой. Коротенькие передние лапки свисают над животом, на чуткой мордочке пара больших, обведенных черными кругами глаз — вот портрет суриката, самого знатного сплетника во всей Южной Африке. Для этого зверька весь вельд — его личная веранда.

С вашим приближением он поспешно юркнет в нору, но недалеко и ненадолго. Если, проехав мимо, вы оглянетесь, то увидите, что сурикат уже вернулся на свой пост. Да еще не один, а в сопровождении многочисленных друзей и родственников — вся компания застыла в ожидании следующего путника. Насколько мне известно, существует две разновидности сурикатов: один серый, с обычным тонким хвостом, а второй — ваайерстерт, то есть веерохвост. Его хвост действительно оканчивается увесистой пушистой кисточкой, которую сурикат с успехом использует в качестве зонтика. Нередко можно наблюдать, как он сидит, укрывшись в тени собственного хвоста! Сурикаты очень распространены в этой части Свободного государства — пожалуй, не менее, чем когда-то кролики в Англии.