Арон Ральстон - 127 часов. Между молотом и наковальней

После третьей цифры он ее перебил:

— Погодите, вы сказали «восемь-восемь-шесть»? А Брион записал восемь-восемь-восемь. Дальше «эм-эм-вай»? Я передам это в полицию.

Через полчаса Элиот опять перезвонил. В полиции Аспена ему сказали, что и этот номер неверный — с таким номером зарегистрирован «шевроле-блейзер» некой женщины из Альбукерке. Взяв на себя инициативу, Элиот позвонил в Нью-Мексико, в тамошний отдел регистрации автомобилей. Но установить правильный номер, исходя из моего имени и описания пикапа, они не смогли. К сожалению, у моей мамы никаких новых идей на этот счет пока не возникло.

Через несколько минут, без пятнадцати четыре, снова подал голос домашний телефон — это отец звонил из Нью-Йорка. Мама оказалась в том же положении, что и Брион утром, когда звонил ей с ужасной новостью.

— Мне утром звонил начальник Арона. Арон пропустил работу вчера и сегодня, и никто не видел его с прошлой пятницы. Никто не знает, куда он поехал.

Справившись с первым шоком, папа тут же принялся размышлять, что же могло со мной стрястись. Почему это я никому не сказал, куда еду? Впрочем, дать волю эмоциям можно будет и позже, а сейчас необходимо решать проблему.

Мама рассказала отцу, чт о уже предпринимается. По каждому пункту он задавал несколько вопросов, проверяя, не осталось ли каких неотработанных хвостов, и каждый раз они вдвоем приходили к выводу, что нет, не осталось. Тем не менее папа хотел немедленно приехать домой:

— Думаешь, мне нужно поторопиться?

— Нет, — ответила мама, — ты и так ненадолго и через три дня все равно будешь дома. Пока они найдут кого-то на твое место, будет вечер субботы, а в воскресенье ты в любом случае уже летишь домой. Все равно здесь ты пока ничего больше и не сделаешь.

Успокоив маму как мог с другого конца страны, папа понимал, что ей непременно нужен кто-то рядом, особенно теперь, когда все, что могла, она уже сделала и остается только ждать.

— Хорошо, я дождусь воскресенья, но тогда обещай, что позвонишь в церковь и попросишь кого-нибудь приехать посидеть с тобой.

Мама же, конечно, считала, что никакой помощи ей не нужно.

— По-моему, — сказала она, — это совершенно лишнее.

Но папа все-таки убедил ее позвонить в Объединенную методистскую церковь Надежды, наш семейный приход в Гринвуд-Виллидж, юго-восточном пригороде Денвера. Мама согласилась, а потом сказала, что свяжется с конторами окружных шерифов и Службой национальных парков.

Под конец папа дал еще один совет:

— Если ты еще этого не сделала, прямо сейчас начни записывать, кому и по какому вопросу звонила, чтобы потом было проще требовать ответа.

— Да, я уже завела журнал звонков, — сказала ему мама.

Из их совместного опыта общения с чиновниками они понимали, как важно фиксировать, кто, что и когда сказал. Тогда если в следующий раз ты попадаешь на кого-нибудь другого, все равно можно не топтаться на месте и добиться какого-то результата.

К концу разговора все возможные мамины объяснения моего исчезновения — например, я отправился с друзьями куда-нибудь в лес с палаткой или, проявив редкую безответственность, решил продлить отпуск и не позвонил никому — иссякли. Не было никакого разумного, оптимистичного оправдания, чтобы объяснить мое затянувшееся отсутствие. С тревогой, разрастающейся до боли где-то глубоко внутри, папа сказал маме «люблю тебя» и повесил трубку. У него в животе будто разверзлась ужасная дыра.

Маме было не легче: звонок в церковь оказался для нее самым тяжелым испытанием за день. Она всю жизнь была сильной и решительной и не привыкла просить помощи для себя, но, когда ее хорошая подруга Энн Форт перезвонила несколько минут спустя и сказала, что подъедет к семи вечера, мама была рада, что все-таки заставила себя позвонить.

В 17:23, начав с полиции Аспена, мама принялась звонить всем по списку. Последовала серия двадцатиминутных разговоров, мама рассказывала одно и то же несколько раз кряду. Она говорила с представителями правоохранительных органов со всей Юты в течение двух часов, начиная с 17:45. Сперва с двумя патрульными диспетчерами поисково-спасательной службы (ПСС), затем с двумя полицейскими диспетчерами национального парка Зион, и каждый раз мама подчеркивала, что дело не терпит отлагательств. Прежде чем повесить трубку, она неизменно спрашивала: «Кому бы еще мне позвонить?»

Через нашу сеть друзей-альпинистов и коллег-спасателей Стив Пэтчетт получил копию моего январского письма Джейсону, где перечислялись четыре каньона в Юте, по которым я хотел полазать. Как руководитель группы в горноспасательном совете Альбукерке и один из моих многих учителей, Стив остро осознавал, что значит время в подобной ситуации. Первые сутки поиска часто самые важные. Из своего дома в Альбукерке Стив позвонил Марку ван Экхуту в Лос-Аламос, и в среду в 15:38 они прошлись по списку возможных каньонов, стараясь вычислить, где расположены наименее известные из них. Марк ввел «каньон Сегерс» в поисковик, который выдал «Путеводитель Тома по каньонам Юты». Открыв ссылку, Марк прочитал полное описание, с подъездами на машине и топографическими картами каньона. На другом конце провода Стив пометил крестиком центр округа Уэйн в автодорожном атласе Юты, следуя указаниям для водителей, которые Марк зачитывал ему с сайта. Они нашли каньон Кейбл, смежный с Сегерс-Хоул, в южном конце возвышенности Сан-Рафаэль.

Затем Стив в ответ на мейл от Элиота, чтобы сберечь время, позвонил в «Ют маунтинир». Они проговорили почти двадцать пять минут, и Стив сказал, что свяжется с соответствующими службами в Колорадо и Юте. Элиот получил письмо от моего друга-альпиниста Вольфганга Штиллера, который потом еще и позвонил, чтобы подтвердить: из-за лавинной опасности мы отказались от восхождения на Холи-Кросс. Элиот передал информацию Стиву, который сказал, что позвонит шерифу округа Игл — пусть исключит Холи-Кросс из списка; дальнейшие усилия должны быть сосредоточены на Юте.

Между четырьмя пятнадцатью и пятью вечера Стив позвонил в полицию национального парка Зион и в контору шерифа округа Эмери, расположенную в Кэстл-Дейле, Юта. Он считал, что надо начинать поиски на возвышенности Сан-Рафаэль, на подъездах к каньонам Виргин-Ривер и Блэк-Бокс. Полиция Зиона заверила, что они поищут мою машину во время вечернего патрулирования подъездов. С капитаном Кайлом Эккером из кэстл-дейлской конторы Стив поговорил в 17:19. Полученные от Стива сведения капитан передал диспетчеру, и тот, зарегистрировав заявку, разослал по всем постам бюллетень о пропавшем без вести, с подробным описанием моего пикапа. Вдобавок Эккер попросил местных спасателей-добровольцев осмотреть подходы к каньонам. В 18:07 люди из ПСС были на пути к каньонам Свингинг-Бридж, Джо-Вэлли, Верхний и Нижний Блэк-Бокс. К 18:51 все четыре полевых отделения доложили диспетчеру конторы окружного шерифа, что ищут мою машину на удаленных подходах в районе Сан-Рафаэль. Волонтеры Рассел Джонс и Рэнди Лейк из бригады спасателей округа Эмери проверили на внедорожнике самый недоступный подход к каньону Нижний Блэк-Бокс, обычно достижимый только на горном велосипеде или пешком.