Тим Северин - Острова пряностей

Пораженные, мы поднялись наверх, к строению на вершине холма, и обнаружили там молодую женщину, которая готовила пищу для сидевшего рядом китайца. Вокруг пояса у него был застегнут патронташ, и он, очевидно, являлся владельцем большого модного мотоцикла, стоящего неподалеку. Он отнесся к нам очень дружелюбно и объяснил, что ему принадлежит отель в Тернате и это он занимается строительством домиков на склоне. Домики предназначались для туристов, которых он будет возить сюда из своего отеля в Тернате, чтобы те посмотрели на райских птиц — это местная туристическая достопримечательность. Закончив свой обед, он пригласил нас в отель, завел мотоцикл и с ревом помчался вниз к паромной пристани. Через десять минут появился муж индонезийки; он извинился за то, что не успел поприветствовать нас, и объяснил, что ходил в лес, где в ручье обитали речные раки, которых он ловил на ужин. Это был высокий худощавый мужчина чуть за тридцать, очень похожий на Буди манерой речи и ловкостью движений. Демианус, наш новый знакомый, также разбирался в птицах. Он жил в Танах Путих уже тогда, когда здесь были обнаружены вымпеловые райские птицы, и принимал участие в работе нескольких международных природоохранных проектов — проводил наблюдения за птицами и работал гидом.

Рассказанная им история — трагикомедия. В середине 1980-х годов, в то время, когда были обнаружены вымпеловые райские птицы, их популяция оценивалась приблизительно в триста особей. Теперь, по его мнению, осталось не более двадцати, и их количество продолжает уменьшаться. Это результат неконтролируемой охоты и полной беспечности властей. Сначала полюбоваться на диковинных птиц приезжали несколько человек, но потом, по мере того как слава о замечательных птицах распространялась по миру, группы туристов становились все многочисленнее. Самые большие группы приезжали на автобусах — это были туристы с круизных кораблей, которые делали остановку на Тернате.

Из самого Тернате посетители также шли нескончаемым потоком — группы школьников и бойскаутов. Для размещения туристов по указанию министерства лесного хозяйства был выстроен большой навес с крышей из пальмовых листьев. Естественно, строительство навеса также повлияло отрицательно на состояние популяции райских птиц. Присутствие строителей, звуки пил и молотков, расчистка вершины холма от деревьев — все это стало для птиц источником беспокойства. Когда строительство завершилось, начались новые проблемы — шумные туристы нескончаемой вереницей шли смотреть на птиц, подбирались прямо к деревьям для их брачных игр в здешнем лесу, а потом оставались на всю ночь на соседнем холме, сидели у костров, слушая громкую музыку и не давая покоя остальным божьим тварям. Еще худшей напастью стало строительство и расширение дороги. По мере того как транспортный поток увеличивался, шум и беспокойство возрастали. Однако птицы продолжали жить в своем лесу; их количество неуклонно снижалось, но они возвращались к своим любимым деревьям для брачных игр. Самое главное из таких деревьев оказалось прямо у дороги, и здесь птицы собирались на рассвете и на закате для брачной игры, хотя машины проносились в нескольких метрах от них. Затем на несчастных птах обрушился последний удар. Однажды, когда Демианус был в отъезде, главное дерево просто спилили. Он не знал, кто и почему мог это сделать, но дерево было большим и, вероятно, представляло интерес для заготовщиков леса.

Никакого формального статуса парк не имел и был лишен какой-либо официальной зашиты, поэтому на компенсацию нечего было и рассчитывать. Когда главное дерево спилили, б ольшая часть птиц переместилась на другие деревья на дальнем склоне холма, но теперь их редко можно увидеть.

Мы подошли поближе к этому месту. Нам удалось разглядеть только пару вымпеловых райских птиц, да и тех было плохо видно из-за плотной листвы. Демианус предложил подождать. На прошлой неделе, сказал он, один его приятель проходил мимо другого дерева, где регулярно собрались два или три десятка райских птиц. Это дерево располагалось в двух или трех километрах отсюда, в противоположном направлении, далеко в лесу, и Демианус вызвался сходить туда, чтобы выяснить, правда ли это. Если там действительно есть райские птицы, он отведет нас туда.

Мы ждали, когда он вернется из разведки. И трагикомедия получила продолжение.

Да, сообщил он на следующий день, все подтвердилось. Он нашел это дерево, о котором шла речь, там и вправду собирались вымпеловые райские птицы. К сожалению, как раз за день до того, как он туда явился, к этому месту подвели лесовозную дорогу, по которой рубщики леса добирались до своих делянок. Дерево, на котором танцевали райские птицы, спилили бензопилой.

У Демиануса возникло еще одно предложение: если мы по-прежнему полны решимости отыскать и увидеть вымпеловую райскую птицу, он может отвести нас туда, где живет большая популяция, обнаруженная всего год назад. Но для этого нам придется долго плыть на лодке вдоль берега, вокруг острова Хальмахера. Мы приняли это предложение и на следующее утро с Демианусом на борту отправились в путь.

На место мы добрались за 36 часов, и к концу путешествия наш деликатный гид уже мучился сомнениями, удачную ли идею он подал. Нам пришлось обогнуть остров с севера, и за мысом мы снова попали во власть длинных, медленных тихоокеанских волн. Они величественно разбивались о выступы коралловых рифов, образуя ажурную завесу светло-зеленых брызг, а достигая берега, превращались в беспорядочную пенную кашу. Это великолепное зрелище, однако лучше наблюдать с безопасного расстояния.

Демианус попросил по завершении экскурсии высадить его на берег — он предпочтет вернуться домой пешком.

Утром 21 июня по руководством нашего гида мы бросили якорь у небольшой деревушки Лаби-Лаби, на северо-западном мысу острова Хальмахера. Отсюда до места гнездования вымпеловой птицы было около трех часов хода. Мы решили встать на ночевку в лесу, поэтому Демианус нанял двух носильщиков из деревни, чтобы они помогли нам перенести продукты и необходимое снаряжение. Хотя день был знойным — каким и должен быть летний день в тропиках, — перед тем, как отправиться в путь, носильщики зашли домой за тяжелыми резиновыми сапогами.

Мы вышли из Лаби-Лаби по тропинке, которая вела через заросли кокосовых пальм, затем повернула в глубь острова и, миновав несколько домиков перед плантациями маниоки, нырнула в лес. Последние пятьсот метров мы шли по свежей вырубке. Жители Лаби-Лаби, как и прочих поселений Моллукского архипелага, отвоевывали у леса все новые и новые участки земли. Деревья вповалку лежали на земле, тут и там чернели обгорелые пятна — следы выжигания подлеска: скоро здесь будет очередная плантация. Войдя в лес, мы поняли, зачем наши носильщики надели резиновые сапоги — тропинка была мокрой и скользкой, всюду хлюпала грязь, из которой торчали острые колючки, так что идти босиком было бы рискованно.