Александра Давид-Неэль - Тайные учения Тибета (сборник)

Трапа сообщил, что при прощании с учителем тот сказал ему: «Так как вы отправляетесь теперь к новому наставнику, вам следует приветствовать и его». С этими словами он показал на север, где находилось жилище тсипа.

Кроме того, тсипа увидел на плаще своего нового ученика большую дыру, замеченную во время видения.

Я спросила, хотел ли гиюд-лама предупредить этим видением своего друга о прибытии к нему ученика, но тсипа не смог ответить на этот вопрос. Рассказанный им случай произошел недавно, и у него еще не было возможности снестись со своим другом.

Нужно сказать, что тибетцы, как правило, совсем не стремятся производить расследование психических явлений, и это их отношение составляет одно из главных препятствий в работе исследователя. Тибетские жители рассматривают психические явления как факты, если и не совсем обычные, то, во всяком случае, и не настолько необыкновенные, чтобы возбудить у свидетелей — или людей, просто знающих о них, — непреодолимое желание критически их анализировать. Они не нарушают в сознании тибетцев сложившихся представлений о законе природы, о том, что «возможно» или «невозможно», как это бывает на Западе.

Большинство тибетцев — в равной степени как невежественных, так и ученых — непреложно верят, что все возможно для того, кто «умеет», и поэтому происходящие у них на глазах чудеса не пробуждают в них никаких чувств, кроме восхищения ловкостью совершающего эти чудеса человека.

Мистические теории и духовная тренировка

Тибетское духовенство вообще подразделяется на две большие группы. К первой группе принадлежат монахи, признающие средством спасения соблюдение нравственных правил и монастырского устава; ко второй — все предпочитающие чисто интеллектуальный метод, свободный от каких бы то ни было ограничений.

Приверженцы этих двух систем совсем не отделены друг от друга непроницаемой перегородкой. Почти все монахи первой группы признают, что добродетельная жизнь и соблюдение монастырской дисциплины — как бы совершенны и необходимы они ни были — составляют только простую подготовку к вступлению на путь более высокого совершенствования. Что касается последователей второй группы, то все они, без исключения, глубоко убеждены в благотворности неукоснительного соблюдения нравственности и, кроме того, все единодушно утверждают, что для большинства людей первый метод более благотворен. Чистота, добрые дела — в первую очередь милосердие, отрешенность от материальных интересов, безмятежность духа (то есть добродетели, развиваемые монашеской жизнью) — должны медленно, но верно привести монаха к духовному озарению, которое и есть спасение.

Второй метод, именуемый «Прямым Путем», преисполнен превратностей. Наставляющие на этот путь учителя говорят: избирающий «Прямой Путь» поступает, как иной путник, желающий подняться на горную вершину сразу по прямой линии, а не постепенно по вьющейся по горе тропе. Он взбирается на вершину по крутизне, перебираясь через пропасти по перекинутой через них бечевке. Только выдающийся эквилибрист, необычайной силы и ловкости, не ведающий, что такое головокружение, может надеяться совершить этот спортивный подвиг. Даже самые опытные и сильные не застрахованы от внезапной слабости, а тогда… один неверный шаг, движение — и самонадеянный альпинист низвергается вниз и разбивается вдребезги. Так образно изображают тибетцы духовное падение, приводящее на дно распутства и порока, до состояния существа низшей демонической сущности.

Именно так мистики характеризуют учения этих двух школ. Но мыслители и ученые в Тибете, как и всюду, составляют ничтожное меньшинство. Среди приверженцев «устава» и «дисциплины» можно встретить немало индивидов, ведущих растительное существование в монастырях, а под девизом абсолютной свободы скрывается множество людей, для которых абсолютно невозможно достижение никаких вершин духовного совершенства. Это, впрочем, не мешает им быть необычайно живописными. Среди них можно встретить полную гамму чародеев, прорицателей, некромантов, оккультистов и магов — от самых убогих до занимающих исключительно высокое общественное положение. Нет ничего забавнее оригинальных толкований «полного освобождения», придуманных их причудливыми умами.

Официальное духовенство, т. е. объединяемые общим наименованием «Желтых шапок» монахи секты гелугпа, основанной реформатором Цзонхава, — поддерживает метод «обязательного устава».

Сект «Красных шапок» реформация совсем не коснулась или затронула только наполовину, и большинство братьев этих сект — преимущественно в монастырях Сакия-па и Кагьюд-па — и в наши дни отдает предпочтение методу соблюдения обязательных правил. Так было не всегда, поскольку основатели Кагьюд-па — лама Марпа и, главным образом, Миларепа — были ярко выраженными последователями «Прямого пути».

Что касается монахов общины Сакия-па, возникшей приблизительно в то же время, — в самом начале они были магами, и в их монастырях оккультные науки насаждались специально. То же происходит и сейчас, но теперь среди избранного меньшинства монахов с оккультизмом успешно конкурирует философия.

И все-таки истинных адептов «Прямого Пути» можно встретить преимущественно вне монастырских стен. Это они заселяют цхам-кханги (домик, специально выстроенный для анахорета — отшельника) и отшельничают в пустынях и на высоких снежных вершинах.

Вступающие на этот чреватый опасностями путь руководствуются побуждениями различного порядка: некоторых влечет к нему желание получить ответ на философские проблемы, по их мнению, решенные в книгах не полностью или неверно; другие мечтают о могуществе мага. Немногими движет предчувствие скрытого за всеми учениями знания более глубокого, надежда открыть новые аспекты существования путем развития органов восприятия более совершенных, чем обычные наши пять чувств. И они стремятся выработать в себе соответствующие способности. Есть среди них и мудрецы, постигающие истину, что все добрые дела, вместе взятые, бессильны освободить нас из темницы мира и от собственного «я», и они стараются обрести тайну нирваны.

Наконец, небольшое число любознательных полускептиков толкает на этот путь намерение узнать на собственном опыте, какая доля истины заключается в передаваемых друг другу шепотом удивительнейших историях о некоторых чудесах, совершаемых великими налджорпа.

Почти все жаждущие озарения адепты, стремящиеся часто к для них самих неясной цели, принадлежат к членам монашеского ордена. Это, впрочем, необязательно. Монашескому сану свободные мистики придают мало или совсем никакого значения. Для них имеют вес только различные степени посвящения.