Коре Холт - Состязание. Странствие

Они еще видят ящики. Собаки опять отчаянно воют. Появляется Амундсен и перемахивает на лыжах через расселину. Погода начинает портиться. Сгущается туман. Всего минуту назад была хорошая видимость. Теперь они с трудом различают упряжку Вистинга. Похоже, что левее трещина поуже. Вистинг решает рискнуть. Туман не обманул его? Они не знают: согнувшись в три погибели, силятся не выпустить веревку, собаки впиваются когтями в снег. Ящики еще видно. Хассель кричит:

— Ну, угодили в чертову дыру!

Вистинг гонит свою упряжку через трещину. Его сани встают мостом над провалом. Похоже, что они стоят крепко. Хассель живо хватает лежащую на его санях аварийную веревку. Вдвоем они надежно зачаливают сани Вистинга с обоих концов. Есть надежная опора для дальнейших действий.

Амундсен на лыжах пересекает трещину в обратную сторону. Что-то обрушивается под ним. Он берет еще одну веревку с саней Ханссена. Они связывают сани Бьоланда с санями Вистинга. Только успели затянуть узлы, как сани Бьоланда уходят вниз еще сантиметров на тридцать. Задний конец их висит на веревке, передок удерживают собаки и два человека. Бьоланд кричит:

— Больше не могу!

Хассель:

— Вот чертова дыра!

Им удается зачалить передок саней, и они выпрягают собак. Надо бы передохнуть. Однако кругом зловеще потрескивает. Бьоланд плюхается на снег, но почти сразу вскакивает и кричит:

— Надо посадить собак на привязь! Здесь кругом трещины!

Они поспешно сажают собак на привязь. Между тем снег кругом оседает. Разворачиваясь, Амундсен чувствует, как одна его лыжа пробивает снежный покров. Сани еще висят на веревках, но груз перетягивает, и они переворачиваются полозьями вверх. Двое — Вистинг и Амундсен — ложатся на живот по бокам расселины и смотрят вниз. Ящики повисли на веревках, крепящих их к саням. Ящик с кухонными принадлежностями угрожающе болтается. Чалки еще держат. Хассель кричит:

— Вот ведь чертова дыра!

Чтобы поднять ящики, надо спустить в трещину человека. Начальнику экспедиции следует поторопиться с решением. Они смотрят на него. Он замечает их взгляды. Они готовы сделать все, что он прикажет. Не дожидаясь его распоряжения, дружно изъявляют свою готовность. Им и так ясно, что он скажет, потому что его лозунг известен: все или ничего. Возвращаться в «Фрамхейм» за другими кухонными принадлежностями — значит рисковать проигрышем в гонке к полюсу. Он готов пойти на смерть — и повести за собой остальных. Но проигрывать ему нельзя.

А потому решение принято. Все четверо согласны спуститься на веревке в трещину. Никто не требует того же от него. В крайнем случае легче будет обойтись без кого-то другого. Он чувствует прилив сердечной теплоты, чувствует радость, придающую сил. В голове мелькает мысль: «Ты не ошибся в своем выборе людей!» Сухо произносит, что надо спускаться за снаряжением. Вроде бы ты, Вистинг, самый легкий из нас. Придется работать без рукавиц. У тебя крепкие руки. Они обвязывают Вистинга веревкой вокруг пояса. Другой конец закрепляют на санях Хасселя, двое ложатся на снег у края трещины и спускают Вистинга вниз.

Он снял меховую шапку. После они спросили его, зачем он это сделал. Наверно, чтобы лучше видеть, ответил он. Шапка могла налезть на глаза. Возможно, — а может быть, он, если не суждено вернуться наверх, предпочел бы с обнаженной головой уйти в тишину, превосходящую белое безмолвие? Итак, он в расселине. Веревка врезается в тело под мышками. Ему нужно, качаясь на ней, обмотать другой веревкой ящик, затянуть покрепче узел, развязать веревку, которой ящик прикреплен к саням, и подать его в сторону от себя и саней, чтобы четверка наверху могла его вытаскивать, пока сам Вистинг продолжает висеть внизу.

Под ногами не видно дна.

Снизу не доносится ни звука.

Сверху — напряженное дыхание и кряхтение, приглушенная брань, тявканье пса, словно говорящее, что собаки тоже понимают серьезность положения и помогают людям тем, что не рвутся с привязи. Освободившаяся веревка спускается обратно.

Он обвязывает следующий ящик.

Руки окоченели. Он уже не помнит, куда подевалась шапка, ему трудно дышать, потому что обвязка сдавливает грудь. Сорвавшийся сверху кусок льда ударяет его по голове. Он невольно дергается. Веревка относит его в сторону. Ой-ой, кажется, ящик, с которым он сейчас возится, вот-вот выскользнет из своей обвязки. Придерживая ящик одной рукой, Вистинг другой обматывает его подъемной веревкой и выдавливает из себя:

— Вира!

Сверху доносится голос Хасселя:

— Ну и дыра, черт дери!..

Они вытаскивают все ящики. Поднимают сани. И наконец — Вистинга.

А начальник экспедиции уже стоит на коленях перед гладким куполовидным ледяным бугорком, на котором гудит зажженный им примус. Он варит шоколад. Хорошо для согрева. Правда, температура поднялась до минус пятнадцати, но зато сгущается туман. Видимость всего несколько метров. Голос начальника:

— Готово! Подходи!

Бьоланд садится на другой ледяной купол. И тот с треском рассыпается под ним.

Всем становится ясно, что эти красивые маленькие купола, которые до тумана переливались хрусталем в солнечных лучах, внутри полые, и под ними кроется бездна. Таких куполов кругом тысячи. Туман продолжает сгущаться. И новая догадка: все купола соединяются трещинами. Отряд окружен сетью трещин, подобной нервам в коже человека.

Выпив шоколад, они заключают, что вернее всего остановиться здесь. Собак кормят и сажают на привязь. Люди осторожно прощупывают снег лыжными палками, возвращаясь по собственным следам. Не так-то просто найти надежное место для палатки. Один колышек уходит в провал. Слышно, как он ударяется о стены трещины под ними. Они относят растяжку на три десятка сантиметров влево. Здесь колышек держится.

Наконец можно забираться в палатку.

Тотчас псы принимаются дружно выть. Может быть, не видя людей, чувствуют себя брошенными. Туман такой — хоть ложкой черпай. А может быть, собаки воют потому, что влага пропитала шерсть и они мерзнут. Люди сидят в палатке бок о бок. Слышат дыхание друг друга.

Хассель говорит, словно объясняя:

— Мы угодили в чертову дыру.

Вистинг — спокойно:

— Но мы опережаем график.

Бьоланд:

— Надо как-то выбираться из этой чертовой дыры.

Постепенно они засыпают. Один начальник экспедиции бодрствует. Полусидя-полулежа он спрашивает себя: «Вдруг вся палатка провалится? Тогда уж лучше спать?» Чтобы время шло быстрее, решает пересчитать в уме снаряжение. Он держит все цифры в памяти. В ящике номер один 5300 галет, общий вес 50,38 килограмма. Ящик номер два — 112 пайков пеммикана для собак, 11 упаковок сухого молока, шоколад и галеты, общий вес 80,4 килограмма. А как с медикаментами?