Ирина Стражева - Со скоростью Хикари

Долго гуляем по саду. И везде сакура, сакура…

— Отсюда недалеко зоопарк. Может быть, хотите проведать знакомую вам Хуан-хуан? — спрашивает Эрико-сан. — Кстати, в зоопарке она уже не одна.

И мы идем на свидание с бамбуковыми медведями.

Около вольера никого нет. Хуан-хуан и ее чернобелый друг дремлют.

— Хуан-хуан! — окликнула я медведицу. — Хуан-хуан!

Большая панда чуть приоткрыла глаза и вздохнула.

— В неволе невесело даже вдвоем, — сказала Эрико-сан.

…Активисты Общества все уже в сборе. Наша встреча проходит в здании «Интернационального дома», где мы останавливались с Марет Ульвик в 1984 г.

Идя по знакомому дворику, заглянула в японский сад. Вспомнила, как бродили мы по его дорожкам. Подошла к пруду. Как здесь тихо. На сером камне застыла в неподвижности серо-зеленая лягушка.

Но пора начинать лекцию. Меня уже ждут.

Выступала я долго. И вопросов было много. Я люблю, когда задают вопросы: значит, людям интересно и они хотят что-то еще узнать.

Должна отметить, что, подготавливая помещение для лекции, активистки общества оформили небольшую настенную выставку, посвященную космонавтике. В центре ее — портрет Юрия Алексеевича Гагарина.

Встреча закончилась традиционным чаепитием, во время которого некоторые женщины живо комментировали мое выступление.

— Теперь наконец поняла, что такое первая космическая скорость, — сказала одна из них.

— А я не думала, что так сложно питаться в космосе, — добавила другая.

Взяла слово и еще одна активистка:

— У меня сын мечтает стать летчиком. Я расскажу ему о том, что услышала сегодня. Может быть, он задумается о профессии космонавта. Трудная жизнь, но зато какая интересная!

И, конечно, разговор зашел о женщинах-космонавтах.

— У меня дома есть фотографии ваших женщин, — сказала уже немолодая темноглазая японка. — Вырезала из одного журнала портреты Валентины Терешковой и Светланы Савицкой. Трудно в любом деле быть первым. Ваша Чайка восхитила мир своим подвигом. А Савицкая доказала, что и женщина может наравне с мужчиной работать даже в таких сложных космических условиях.

Когда почти все разошлись, ко мне подошла еще одна активистка. Она протянула мне открытку с изображением цветущей сакуры.

— Это на память о нашей сегодняшней встрече. И еще я хотела спросить вас…

Она слегка задумалась, видимо подыскивая нужные для разговора русские слова.

— В одной русской песне говорится, что когда-то на Марсе будут цвести яблони… А будет ли там цвести сакура?

— Непременно, — отвечаю я.

…Когда мы вышли за ворота и очутились на улице, Эрико-сан остановила меня:

— Надо немного освежить голову после долгих разговоров. Давайте немного погуляем, а потом можно пойти в кино. Недалеко отсюда есть хороший кинотеатр.

Так мы и поступили. Сначала погуляли, полюбовались рекламами, в которых сегодня «главным действующим лицом» были декоративные шелковые ветки сакуры, а потом купили билеты на фильм «Он из Африки». В этом фильме было все, что нужно для зрителей: хорошие актеры, страстная любовь, полет на самолете в экстремальных условиях, нападение львов на людей. Жаль только, что фильм окончился гибелью героя.

Прощаемся с Эрико-сан.

— Сегодня у нас была Большая панда. Были львы. Побывали мы и в космосе. Ирина-сан, что приснится вам сегодня ночью?!

— Об этом, дорогая Эрико-сан, я обязательно расскажу вам завтра.

Ранним утром спускаемся с Эрико-сан на первый этаж отеля. Изучаем в кафе меню. На выбор три варианта завтрака. Останавливаемся на фруктовом — «экзотическом»: бананы, ананасы, свежая клубника, дыня и грейпфрутовый сок.

Официант еще при входе приветствует громким криком: «Ирассяй масэ». Таким же криком он встречает каждого нового посетителя.

— Это он приветствует пришедшего и благодарит, что тот пришел именно в это кафе, — объясняет мне Эрико-сан. — А слова эти означают: «Добро пожаловать!».

На столике у входа в кафе уже лежат свежие газеты. Эрико-сан приносит «Асахи» и на японском, и на английском языке. Что нового в мире?

Много материала посвящено поездке премьер-министра Японии Ясухиро Накасонэ в Соединенные Штаты Америки, его встречам с президентом США Рональдом Рейганом. Даны снимки марша мира. Но больше всего на газетных страницах сообщений о внутренней жизни страны: о делах некоторых фирм, о ведущихся строительных работах, спортивных встречах.

Заказанное такси ждет около входа в отель. Едем на железнодорожный вокзал. Как всегда, на вокзалах повсюду люди — кто с детьми, кто с ручной кладью, кто с «дипломатами».

Через три часа суперскоростной поезд доставит нас в город Осака, второй в Японии по численности своего населения. В Осака будет встреча с членами созданного в ноябре 1985 г. Кансайского отделения Общества японо-советских связей.

Остановок по пути будет всего две: Нагоя и Киото.

— У нас действуют две скоростные линии, — говорит Эрико-сан. — Новая железнодорожная магистраль идет от Токио до Хаката. Вторая тоже начинается в столице, но это уже ветка Уэно — Ниигата. Они обе очень удобны для населения.

В вагоне, в котором мы сидим, несколько непривычное расположение кресел. Пассажиры, сидящие слева от прохода, едут спиной по направлению движения. Эрико-сан критически оглядывает вагон.

— Наверное, такой вагон создавали два конструктора одновременно. Один из них был, наверняка, левша.

Две молоденькие японки ходят взад-вперед с лотками. Предлагают пассажирам купить сигареты, прохладительные напитки и бэнто — уложенный в деревянные коробки рис, приправленный рыбой, мясом, маринованными овощами.

Поезд трогается с места. За окном вагона невеселая картина. Нудно и тоскливо моросит дождь. Небо затянуло низко плывущими тучами. Водой покрыты рисовые поля. Вдали чуть-чуть просматриваются горы.

Несколько раз проезжаем мимо свалок старых автомобилей. Вперемешку лежат кузова, колеса, выломанные дверки. Серые, белые, черные автомобили отслужили положенный им срок. Скоро все они попадут под тяжелые прессы и превратятся в металл. Возможно, потом тоже станут автомобилями.

За окном обложной дождь. И лишь изредка, как сказочные видения, вдруг мелькнут деревья в белом сакуровом одеянии.

Пассажиры попались удивительно неразговорчивые. Мужчины, что сидят по соседству, погрузившись в мягкие кресла, сняли ботинки, углубились в чтение газет и журналов. Женщины не читают, сидят молча. У некоторых с собой в плетеных корзиночках клубки ниток. Можно, не теряя времени, что-то связать.

— Японцы очень любят читать, — говорит Эрико-сан, заметив, что я с интересом разглядываю моих читающих и молчаливых попутчиков. — Читают каждую свободную минуту. Читают в поезде, в метро и даже идя по улице. У нас есть выражение «читать стоя». По-японски — тати ёми.