Льюис Котлоу - Занзабуку

Скоро показалось стадо, неохотно трусившее к намеченному месту, и грузовики медленно двинулись за ним. Тогда стадо остановилось. Почему-то слоны не хотели идти вперед. Но и назад они не хотели возвращаться — там горел кустарник. Внезапно все слоны повернули к грузовикам. Действительно, почему бы не пойти туда? Ведь на пути только горсточка людей да два грузовика.

Пеллегрини тотчас же понял, что задумали слоны. Он немедленно послал одного человека поджечь кустарник недалеко от грузовиков. Тот был испуган и отказался сделать это, но Пеллегрини понимал всю серьезность создавшегося положения.

«Если мы не зажжем огонь, чтобы заставить их повернуть, — сказал он, — они будут здесь через несколько минут. Тогда не думайте, что вас спасет грузовик. Они мигом опрокинут его».

Запылал сухой кустарник, но слоны продолжали медленно приближаться к грузовикам. Вот до них осталось восемьдесят, семьдесят, шестьдесят ярдов. Кто-то схватил ветку горящего кустарника и бросил ее в густую сухую траву, которая тотчас буйно, с треском запылала. Тогда слоны остановились, посмотрели на огонь, повернули назад и, наконец, направились к намеченному нами месту. Пеллегрини недоумевал, почему они так неохотно шли туда, — ведь такие места слоны любят.

Грузовики двинулись за стадом, и мы смогли заснять целиком сцену поимки слона.

В тот день никто из нас не ел, но мы получили удовлетворение от сознания, что засняли на цветную пленку интересное и необычное. А за этим мы и приехали в Африку.

Каждый раз, вернувшись в Африку, я оставался там все дольше, забирался все глубже во внутренние районы и прилагал все больше усилий в погоне за хорошими и необычными кадрами. Но кое-что, находившееся неподалеку от крупных городов и дорог, мне никак не удавалось заснять. И в том числе Килиманджаро, высочайшую гору Африки, окруженную романтическим ореолом.

Путешествовать по Африке и не увидеть Килиманджаро — все равно что побывать в Пизе и не осмотреть падающую башню. Но снять величественную гору легко лишь на словах. Килиманджаро — застенчивая особа и обычно прячется в облаках. Исследователи, первыми увидевшие ее, не совсем верили своим глазам, так как на следующий день гора исчезала. Не было ли это видение лишь миражом? Трудно поверить, что около экватора лежат вечные снега. Когда в Европе услышали об этом, то решили, что путешественникам все просто померещилось во время горячки.

Килиманджаро овладевает человеческим воображением как немногие горы земного шара, но, чтобы взойти на нее, не нужно быть опытным альпинистом. От знойных равнин, окружающих массив, горные склоны плавно поднимаются почти до двадцати тысяч футов (пик Кибо). Вершина, окутанная снегом, кажется чем-то эфирным, бесконечно далеким от всего земного. Наверное, всем читателям знакомы снимки этой горы, на которых покрытые лесом или голые нижние склоны, сливающиеся с задним фоном, постепенно исчезают вдали, а белые блестящие вершины висят высоко в небе. Они кажутся волшебными горами из таинственного мира, гордо парящими над землей и ее обитателями.

Если вы видели Килиманджаро не только на снимках, значит, вы счастливчик. Во время путешествия 1937 года я тщетно ждал, когда же она появится из облаков. Наконец мы с Цезарем решили было взойти на вершину, но нас уверили, что это принесет нам горькое разочарование. Пока не минуете верхнюю границу леса на высоте десяти тысяч футов, кроме деревьев, ничего не видно, и даже когда вы взберетесь на вершину, гора не предстанет перед вами во всем своем величии.

«Хорошо, тогда мы облетим вокруг горы», — решил я и нанял небольшой самолет в городе Моши, раскинувшемся на сухой террасе близ подножия горы, среди обширных плантаций кофе и сизаля. На нижних склонах Килиманджаро тысячи чагга выращивают кофе, почти не уступающий по вкусу сорту, который мы пробовали на берегах Киву.

Поднявшись в воздух, мы увидели, как плантации кофе и сизаля с высотой сменяются насаждениями чайных кустов, а еще выше начинается лес. Затем мы вошли в полосу облаков, и все исчезло в молочном тумане. Самолет набирал высоту. Внезапно мы вынырнули из облаков. Воздух был изумительно чист и прозрачен; он даже как-то искрился в лучах солнца, и казалось, он насыщен сиянием бриллиантов совершеннейшей отделки. Совсем рядом простирались склоны массива. Выше лесной зоны тянулся пояс гигантских лобелий, senecio и древовидного вереска, а над ним зеленели горные луга альпийского типа с миллионами распустившихся цветов. Но мы не могли отвести взора от мерцающе-белого пика Кибо, маячившего над нами, хотя мы поднялись уже до высоты пятнадцати тысяч футов. Вершина как бы плыла, ни на что не опираясь в этом воздушном мире, который, казалось, не имел ничего общего с земным.

Мы облетели вокруг Килиманджаро, жадно пожирая ее глазами, затем вновь пробили облака и приземлились. Полет не совсем удовлетворил меня, так как с самолета я видел лишь часть горы, возвышавшуюся над облаками, а мне хотелось увидеть сразу всю Килиманджаро, во всем ее великолепии, от подножия до снежной вершины. Мне захотелось смотреть на гору, твердо упираясь в нее ногами, захотелось собственными подошвами ощутить все ее извивы, поднимаясь на вершину. С самолета же она казалась не совсем реальной.

В 1946 году я провел несколько недель у подножия Килиманджаро, но так ни разу и не увидел ее и не сделал ни одного снимка. Наконец в 1954 году судьба сжалилась надо мной, и, когда я был в Амбосели, Килиманджаро очистилась от облаков. Целых три дня гора жила без паранджи, и за это время я часто ловил себя на том, что, забыв о слонах и носорогах, я любуюсь Килиманджаро или думаю о ней. И когда в конце тяжелого трудового дня мои мысли обращались к ней, это, как ни странно, приносило моей душе успокоение и освобождало ее от усталости.

И еще из африканских достопримечательностей неуловимыми для моего аппарата оставались фламинго. Я видел тысячи этих птиц, но мне ни разу не удавалось заснять их. Огромные стаи фламинго обитают на берегах трех солоноватых восточноафриканских озер — Накура, Элментейта и Ханнингтона. В их водах растворены вещества, способствующие развитию водяных растений, на которых любят отдыхать фламинго, и, кроме того, эти озера мелководны, и длинноногие птицы могут бродить в их прибрежной полосе.