Николай Золотарёв-Якутский - Искатели алмазов

— А ведь он ушел в тайгу, сказал что обратно, к вам.

— Ладно, не сокрушайтесь, далеко не уйдет. Кстати, Васильев здоров?

— Васильев? Сюда он не приходил.

— Но как же вы узнали о нашем бедственном положении?

— Сегодня рано утром кто-то позвонил по телефону ко мне на квартиру и сообщил. Кто, откуда — неизвестно.

— Это был Васильев. Обязательно позвоните в колхоз «Улуу тогой», справьтесь о его здоровье.

Великанов кивнул санитарам, и носилки скрылись в машине с красным крестом на кузове.

А самолет уже заправлялся горючим для вторичного рейса. У горы Сарын его ждали Семенов, Фанин и несколько рабочих, менее других ослабевших от голодовки.

Прошло десять месяцев. После долгой зимы опять зазвенела птичьими голосами тайга. Упругий южный ветер зашумел в молодой зелени лиственниц. Реки вошли в берега, развесив на прибрежных ивовых зарослях отметки ила, сквозь которые пробивались клейкие глянцевитые листочки. Наступило короткое и потому особенно желанное лето северной Сибири.

Однажды, в солнечный июньский полдень, на берегу реки Далдын появилась группа людей. Это была часть одного из трех отрядов Амакинской экспедиции. Александр Васильев, совмещавший теперь должности рабочего и проводника, сбросил с плеч мешок, сбежал к воде, напился, умыл лицо. Вода была прозрачная и холодная. Александр подтянул голенища сапог и вошел в реку. Даже на середине вода не доходила до коле». Обернулся, призывно махнул рукой.

От группы отделилась девушка. Одетая в мужское платье, она отличалась от мужчин тонкой фигуркой да пышными белокурыми волосами до плеч. Она подошла к воде, сняла накомарник. У нее было круглое лицо с большими, широко расставленными глазами цвета северного неба. Она часто щурилась от солнца, и поэтому от глаз к вискам пролегли ясно различимые на слегка загоревшем лице морщинки. От этой привычки щуриться глаза ее, обрамленные длинными ресницами, казались мохнатыми.

— Это и есть те места, которые в прошлом году искал академик Великанов? — спросила она выходившего на берег Александра.

— Точно, Лариса Александровна. В прошлом году мы сюда не попали, потому что нас вел очень плохой, подлый человек.

— Да, я слышала эту историю. Его, кажется, не поймали?

— Нет. В тайгу ушел. А в тайге искать человека все равно что иголку в сене.

Девушка подняла плоский мокрый голыш, осмотрела его профессионально-внимательным взглядом и, видимо не найдя ничего интересного, бросила в воду.

— Будем переправляться здесь?

В ее голосе послышалась вопросительная интонация. Она еще не привыкла командовать людьми, самостоятельно принимать решения. Лариса Сорокина только в прошлом году окончила Ленинградский горный институт. В Сибири, в такой невероятной отдаленности от населенных пунктов, да еще в качестве руководителя целой группы из четырех человек, она оказалась впервые.

Александр понимал ее состояние, ее растерянность и старался помогать девушке.

— Эй, сюда! — крикнул он рабочим, стоявшим на береговом откосе. — Начальник приказал переправляться здесь!

Губы Ларисы дрогнули в усмешке: она видела ухищрения Александра. Этот славный парень все двое суток пути от базы отряда из кожи лез для того, чтобы доказать ей, что она начальство. Обращался с подчеркнутой почтительностью, причем называл не иначе, как «товарищ начальник», все ее нерешительно высказанные пожелания воспринимал как приказания и немедленно исполнял. Глядя на него, так же поступали и другие участники группы. И только рабочий Симаков, заросший до самых глаз бородой человек лет сорока, старательно пропускал мимо ушей ее распоряжения.

Симаков приехал на Север заработать денег. У него, как он выражался, была «своя хата под Москвой». На окружающих он посматривал свысока, возможно, потому, что «своей хаты под Москвой» никто из них не имел. Симаков взял за правило не особенно утруждать себя работой.

Накануне вечером, во время стоянки, Александр отозвал его в сторонку, и между «ими произошел такой разговор:

— Товарищ Симаков, вы видели глупого упрямого оленя в упряжке?

Симаков нерешительно ухмыльнулся.

— Хм… Ну, видел, ну и что?

— Пока его не покроешь трехэтажной руганью, он с места не сдвинется. Вот гляжу я на вас и думаю: очень вы похожи на этого оленя.

— Ну, ты, Васильев, того… полегче! Молод еще!

— Борода тоже не всегда ума прибавляет. Вы что думаете, если Лариса Александровна не орет на вас, так она вам и не начальник? Понимать надо: она ученый человек, она девушка и с людьми привыкла разговаривать вежливо. А вы, будто медведь, вежливого обращения не понимаете.

Симаков сдвинул густые брови, отвернулся.

— Ну ладно, будет… Тоже замполит нашелся. Присылают девчонок, понимаешь, несмышленых, а ты смотри им в рот!

Он круто повернулся, пошел к костру.

Переправившись через Далдын, начали работы. В этом месте пойма реки распахнулась метров на сто в ширину. Следовало прошить шурфами элювиальный, то есть наносный, слой поперек левой половины поймы, так как трубка находилась где-то на левом берегу реки. От кромки воды до крутого откоса каменистого берега шеренгой, в пятнадцати метрах друг от друга, выстроились рабочие и начали копать. Александр оказался самым старательным: он первый добрался до вечной мерзлоты. На поверхность начали вылетать куски замерзшей породы. Они сразу покрывались седым инеем, но потом темнели, на солнце, таяли. Лариса подняла один из них. С него капала вода. Лариса набрала в горсть немного грязноватой влаги, долго смотрела на нее, словно силясь что-то понять. Попробовала на язык — обыкновенная пресная вода. А ведь она пролежала под землей в виде льда сотни тысяч лет. И вот сегодня вновь обрела свое первоначальное жидкое состояние. Через сотни тысячелетий…

Ее размышления прервал Александр:

— Товарищ начальник, — тихо позвал он. — Посмотрите, что это?

Он стоял на коленях перед алюминиевым лотком, в котором только что начал промывать вынутую породу. Лариса подошла и увидела на дне лотка радужно сиявший на солнце маленький кристаллик. Вынула его, осмотрела: не было сомнений, это алмаз.

— Алмаз, — по-будничному спокойно сказала она.

Лицо Александра расплылось в улыбке.

— Значит, есть россыпь. Будем расширять шурф?

Лариса отрицательно покачала головой.

— Нет, будем, как наметили сначала, закладывать ряд шурфов через двадцать метров.

Александр перестал улыбаться, недоуменно уставился на девушку.

— Как же так? Разве мы не алмазы ищем?

— Нет. Мы ищем коренное месторождение алмазов — кимберлитовую трубку. А россыпь не пропадет, не бойтесь. Придут эксплуатационники и возьмут алмазы.