Вольфганг Геншорек - 20000 километров по Сахаре и Судану

Несговорчивый, деспотичный властелин этих мест отказал ему в приюте. Барт пробыл в городе всего несколько дней и вынужден был покинуть его (кстати, расположенный около 9 градусов северной широты, он стал самым южным пунктом экспедиции Барта). Здесь ученый пострадал из-за разногласий между Борну и Адамава. Наместник Адамава и прежде не выказывал особого дружелюбия, но, когда провожатый Барта Биллама, выполняя официальное поручение своего шейха, вручил ему послание, в котором тот требовал себе территорию в спорных пограничных районах, он пришел в бешенство. Возможно, Барту была отведена в этом деле определенная роль, поскольку он как представитель великой иностранной державы, поддерживавшей с Борну дружественные отношения, должен был придать требованию шейха еще большую силу. Поэтому он вынужден был покинуть Иолу и ее окрестности, так и не ознакомившись с ними. Об этом незнакомом регионе он узнал очень мало — лишь то, что Адамава относится к самым живописным и к самым плодородным землям Судана, а также и то, что здесь находился один из Центров работорговли, рабы были главной статьей экспорта и важнейшим источником дохода, в то время как ремесло было развито слабо.

Невзирая на возобновившуюся лихорадку, которая сопровождалась приступами слабости, 24 июня 1851 года Барт отправился в обратный путь и в середине июля, совершенно обессилевший, он прибыл в Борну, где на его «африканской родине» — в Кукаве — ему был устроен теплый прием. Впоследствии Кукава все чаще становилась отправным пунктом в его дальнейших научных путешествиях.

Тем временем наконец-то прибыли предназначенные для экспедиции товары на сумму 100 фунтов стерлингов. Однако, поскольку все товары не удалось сбыть по их реальной стоимости, полученные после реализации средства не смогли должным образом пополнить казну экспедиции. Но радость Барта от того, что он открыл реку Бенуэ, не давала ему впадать в уныние из-за неудачи с деньгами.

Оставалась нерешенной задача по изучению территории вокруг озера Чад, и для этого он наметил путешествие в расположенную севернее этого озера степную местность Канем. Тем временем после успешных изысканий вернулся Овервег. Передвигаясь на лодке по озеру Чад, он обнаружил там ряд островов и произвел важные обмеры и обследования. Отныне друзья решили проводить новые мероприятия сообща. Но сначала не мешало хотя бы месяц отдохнуть, ибо впереди их ждали не менее тяжкие, чем прежде, испытания и новые опасности. Населяющие к северу от озера Чад земли канембу, равно как и южные горные народы, враждовали между собой, и путешественникам грозила опасность быть втянутыми в военные столкновения.

11 сентября можно было снова трогаться в путь. Барт направился в Канем. Вначале, чтобы постепенно привыкнуть к перегрузкам, дневные переходы они делали относительно короткими: за пять дней прошли лишь 80 километров. Шаг за шагом, постепенно они проникали в тайны земель, лежащих вокруг озера Чад. Продвигаясь вдоль западного берега на север, небольшая группа взяла курс на Канем. Все непроходимее становилась местность, все больше было неожиданностей и сильнее опасность нападения хищников. Однако путь их был не лишен и радости. Так, встречи ученых с канембу, трудолюбивой, дружелюбной) негритянской народностью, оказались очень сердечными. Жители этой несчастной земли, постоянно подвергавшиеся набегам, прекрасно отличали друзей от врагов. Превосходящей силе борнуанской знати, лишавшей их имущества и жизни, они сдались не без боя.

На земле кровавых столкновений! нет места ученому. Дальнейшее проникновение в Восточный Канем стало невозможным — экспедиция повернула обратно и 14 ноября 1851 года была уже в Кукаве. Барт и Овервег могли с удовлетворением подвести итоги проделанной работы. Были нанесены на карту обширные районы не исследованных ранее земель; описан ряд рек, вливающихся с севера и северо-востока в озеро Чад; собрана информация по истории земель, через которые они проходили; заложена основа для будущих словарей языков канембу и вадаи.

Ужасы работорговли

Генрих Барт не позволял себе отдыхать. Как только ему удавалось более или менее восстановить силы, он отправлялся в дорогу. Прошло лишь десять дней, как экспедиция вернулась в Кукаву, а Барт уже примкнул к военному походу борнуанцев в неисследованный район, населенный племенем музгу. У него установились хорошие отношения с шейхом и его вазири, что давало ему в походе некоторые преимущества и удобства. Вечерами они собирались в узком кругу и обменивались впечатлениями, несмотря на то что «охотники за рабами» и ученые относились к противоположным слоям общества. Во время таких бесед Барт не упускал возможности убеждать властителей Борну отказаться от работорговли — этого варварского ремесла. Если не согласны, уговаривал он их, оставить кровавые дела из соображений гуманности, надо сделать это хотя бы в интересах экономики. Транспортное использование реки Бенуэ позволит установить связь с Атлантическим океаном и Европой, и в итоге экономический подъем страны — а он зависит как раз от применения рабочей силы населения — принесет большую выгоду, чем работорговля. В приводимой, аргументации Барт выражал взгляды либеральной промышленной и торговой буржуазии викторианской эпохи, и, будучи гуманистом, он руководствовался в своих поступках человеколюбием.

С начала XIX века для передовых капиталистических государств работорговля потеряла свое экономическое значение, так что можно было бы позволить довольно громко и последовательно призывать к борьбе с рабством из «гуманных» побуждений.

В эпоху первоначального накопления капитала, разумеется, не отмечалось подобной щепетильности. Торговля людьми была в высшей степени прибыльна и служила интересам промышленной революции. Португалия положила начало работорговле уже в середине XV века. В 1562 году этим кровавым ремеслом занялась Англия и вскоре так преуспела в нем, что превзошла своих конкурентов. Главными покупателями «живого товара» были американские плантаторы. В одни лишь английские колонии с 1680 по 1780 год было насильно увезено не менее 2,5 миллионов человек. Беспощадная торговля людьми привела к истреблению населения и опустошению обширных районов Африканского континента, причем это относилось и к государствам, которые до вторжения колонизаторов отличались развитой самобытной культурой. По неточным данным, Африканский континент потерял вследствие работорговли и охоты за рабами около 75 миллионов человек [18] (Точные цифры человеческих потерь от работорговли сейчас установить невозможно, а их оценки разными исследователями расходятся подчас не менее чем на порядок. Советский историк С. Ю. Абрамова склонна оценивать потери только от европейской работорговли XVI–XIX вв. (а существовала еще и более древняя и не менее развитая ближневосточная) в 60–70 млн. человеческих жизней, отоваривая, впрочем, весьма ориентировочный характер любых предлагаемых цифр. См.: Абрамова С. Ю. Африка: четыре столетия работорговли. М., 1978, с. 251. И виновниками таких потерь были не сами по себе европейские государства, а европейский капитализм эпохи первоначального накопления капитала. . Эта цифра ложится страшной виной на европейские колониальные державы. Владельцы судов за перевозку «живого товара» получали высокие прибыли. Раб, купленный в Африке приблизительно за 50 долларов, в Европе стоил по меньшей мере в 8 раз дороже. Так что смерть раба на невольничьем корабле из-за бесчеловечного обращения не приносила большого урона. Убыток заранее включался в продажную стоимость оставшихся в живых рабов. О размерах торговли людьми можно судить хотя бы по следующим цифрам: в 1800 году только британских моряков, занимавшихся этим «ремеслом», насчитывалось 18 400 человек, 25 процентов всех кораблей, причаливавших в Ливерпуле, были невольничьими.