Михаил Озеров - От Гринвича до экватора

* Крупнейшая территориальная единица Федеративной республики, число жителей приближается к двум миллионам.

* Громадина порт, подобного нет в Западной Германии, он пропускает 20 тысяч судов в год.

* Индустриальный центр, в котором сконцентрировано девять десятых табачной и две трети нефтеперерабатывающей промышленности страны, половина всего производства маргарина.

* «Печатная столица» ФРГ, где находится пять из шести главных издательских компаний, в том числе та, что выпускает «Штерн».

* Берега Эльбы соединяет самый длинный в мире автомобильный тоннель.

Еще один рекорд — Санкт-Паули, «самая грязная миля» на Западе. На Санкт-Паули хмуро взирает с холма Бисмарк в рыцарских доспехах. Когда-то тут выступали Чарли Чаплин, Франц Легар. В период между мировыми войнами Санкт-Паули котировался как вполне респектабельный, хотя и немного легкомысленный район. После бомбардировок 1943 года он возник из руин куда более фривольным.

Торговля живым товаром идет в этом гигантском вертепе повсюду. На улицах: прохожего зазывают, обещая невероятнейшие удовольствия, хватают за руки. Внутри баров, дансингов, кабаре, ресторанчиков: на стене демонстрируют порнофильмы, а официантки «ohne oben», то есть «без верха», в одной юбке, время от времени склоняются к посетителю и шепчут: «Мы можем пройти в комнату за занавеской, там очень мило».

В домах на Гербертштрассе: девица за витриной, живой манекен, ждет, чтобы ей постучали в окно, тогда она открывает форточку и начинает переговоры; если договорились о цене, распахивается уже дверь.

В «Центре Эроса»: под медленную музыку в полумраке просторного зала раскачиваются на месте, пританцовывают представительницы древнейшей профессии, каждая в позе и в одеянии (от длинного вечернего платья до греческой туники), которые особенно выигрышны на ее взгляд.

Нигде в Западной Германии проституция и неофашизм не достигли такого размаха, как в Гамбурге. И они протянули друг другу руки.

С давних пор люди «дна» — отщепенцы, бродяги, проститутки, преступники, сутенеры, не признающие никакой морали, ни во что и ни в кого не верящие, окруженные презрением, эти вечные аутсайдеры, получившие название люмпен-пролетариев (от немецкого «люмпен» — лохмотья) были орудием в руках реакции. Входили в банды черносотенцев. За приличную мзду нанимались на службу к Гитлеру. Хорст Вессель, предводитель берлинских штурмовиков, в честь которого сложили нацистский гимн, — в прошлом сутенер.

Сейчас, когда мелкий буржуа уже менее рьяно, чем прежде, поддерживает фашистов, те все больше надеются на люмпенов. И не зря: среди неонацистов полно профессиональных бандитов, вконец разложившихся юнцов.

Может быть, именно поэтому Курт ушел от ответа на вопрос, кто состоит в его организации. Он лишь пробормотал:

— У нас в основном молодежь.

— Проститутки тоже есть?

— Девочки нам помогают. Наших ребят веселят. И подходящих клиентов к нам приводят. Мы в долгу не остаёмся. И накормим девочек, и напоим, и пару сотен марок подбросим. А когда надо, с властями договоримся, чтобы не обижали.

— Значит, сотрудничаете?

Курт уловил иронию. Взгляд его стал цепким, злым. Но он сдержался.

— Да, сотрудничаем. Нам нужна поддержка. Вот кстати.

В пивную вошла вызывающе накрашенная блондинка в джинсах. Она держала за талию худосочного юнца. Держала крепко, иначе тот рухнул бы на пол, — еле стоял на ногах.

— Подойди сюда, — скомандовал Курт.

Блондинка прислонила юнца к стойке бара.

— Анджелика, маркиза черных ангелов, то есть нас, — Курт улыбнулся, довольный шуткой. — Создала Союз немецких девушек, он входит в нашу организацию.

— В Союз может вступить любая немка, если, конечно, она чистокровная арийка, — Анджелика залпом осушила кружку, стоящую перед Матуше. — И если готова бороться за великий немецкий рейх. И беспрекословно выполнять приказы. Такими хотел видеть немецких девушек наш фюрер Адольф Гитлер.

— Мы ни в чем не нуждаемся, — говорит Матуше. — Нас поддерживают очень солидные господа. А вам известно о наших планах? Мы нацеливаемся на следующие парламентские выборы.

Наклонившись ко мне, Курт шепчет:

— Но это не все. Мы готовим одну операцию. Она станет великим событием.

— Что же вы сделаете?

— Ну уж этого я не могу сказать. Я и без того сегодня слишком много болтаю.

Однако я понял, на что он намекал. Незадолго до нашей встречи появились сообщения об аресте активистов «Фронта». Они напали на учебный полигон НАТО и похитили винтовки, пулеметы. Оружие предназначалось для освобождения из западноберлинской тюрьмы Шпандау Рудольфа Гесса, ближайшего соратника Гитлера, приговоренного на Нюрнбергском процессе к пожизненному заключению. У другого члена «Фронта» нашли шестьсот граммов цианистого калия. На допросе он признался, что стащил яд в надежде отравить охрану тюрьмы Шпандау. Заплатил штраф и отделался легким испугом.

У «черных ангелов» из Гамбурга есть опыт в освобождении военных преступников. Они организовали побег Каплера из итальянской тюрьмы и несли затем круглосуточную вахту у дома, где скрывался гитлеровский палач, — как бы того не обидели! Сам глава «Фронта» Михаэль Кюнен охранял обитель Каплера.

Кюнен — настоящий фанатик: увешал квартиру портретами фюрера и дуче, щеголяет в эсэсовской форме. Когда-то его произвели в офицеры и направили на учебу в высшую школу бундесвера, однако он отказался от военной карьеры и занялся сколачиванием «Фронта».

— Знаете, о чем мы подумываем? — похваляется Курт. — Пора иметь специальный лагерь и обучать в нем парней стрельбе из автомата. Правда, оружия у нас пока меньше, чем у нюрнбергцев.

Бармен подразумевал нюрнбергскую «Военно-спортивную группу». О ней и ее «подвигах» стоит сказать особо.

…Илона прижалась лбом к его щеке и прошептала:

— Мы пойдем завтра в Терезиенвизе, папочка?

Он ждал этого вопроса. Ждал и надеялся, что не дождется. Очень уж не лежала у Платцера душа идти туда. Он не мог объяснить почему, просто были какие-то предчувствия, а он верил в них. Но сейчас Платцер понял: он не в силах отказать дочери. Злясь на свою слабохарактерность, не спешил с ответом. Подоткнул со всех сторон одеяло, поправил подушки, поцеловал шестилетнюю девочку и только затем сказал:

— Обязательно пойдем. Спокойной ночи.

— Ой, как я рада! — Илона захлопала в ладоши.

— Я тоже хочу в Терезиенвизе, — встрепенулся Игнац.

— Все пойдем! А сейчас спать! — отец плотно закрыл дверь. Если бы он знал, что предчувствия не обманули его, что он в последний раз желает детям спокойной ночи!

В семь утра Платцер, как обычно, съел бутерброд с джемом, выпил чашку кофе и поспешил в контору. Предстояло заключить выгодную сделку — о продаже двадцати тонн металлолома. Все уже обговорили, однако покупатель вдруг заупрямился, потребовал снизить цену, и контракт подписали лишь после обеда.