Андрей Троицкий - По Америке и Канаде с русской красавицей

– Однажды я видела объявления в русской газете: русский спектакль, не пропустите, и так далее.

– Это отдельные артисты приезжают с антрепризами. Например, небольшой спектакль в одно отделение, где заняты три человека. Какая-нибудь простенькая пьеса из современной жизни. Он любит ее, она любит другого. А тот другой любит только себя. И то по большим праздникам. Выступают в загородных клубах, в школах.

– А почему мало гастролей русских певцов? В России много, даже слишком много, эстрадных исполнителей, а сюда приезжают единицы?

– И это невыгодно. Певцы и певицы ездят в основном из соображений престижа или рекламы. Потом рассказывают по телевизору: я, мол, гастролировал в Америке. Был шумный успех и так далее. А на самом деле выступил здесь перед тремя десятками полусонных эмигрантов где-нибудь в синагоге или гольф клубе. И всех дел. Как говорят профессионалы: на этом кассы не сделаешь.

– Не понимаю: почему артисты, популярные в России, здесь не котируются?

– Конкуренцию здешним исполнителям они составить не могут. В России всего один-два певца, которые способны выступить в первоклассном американском театре и собрать полный зал. Скажем, на Анну Нетребко или Дмитрия Хворостовского народ пойдет. И не только эмигранты, американцы, среди них много ценителей высокого оперного искусства. И отдадут без сожаления по триста долларов за билет. (Билета на когда-то гастролировавшего в здесь Пола Маккарти или кумира миллионов Боба Дилана можно было купить за пятьдесят долларов). И детям и внукам будут рассказывать: я слушал Хворостовского. На других певцов, – не будем называть имен, которые гремят на всю Россию, – и ползала не соберешь. Разве что привести любителей музыки из всех домов престарелых.

– Но ведь может русская группа, условно говоря, "Скользящие" устроить чес по американским городам? Ну, если цены на билеты задирать не будет?

– Нет. Здесь запрещено петь под фонограмму. Ну, можно устроить концерт для своих эмигрантов, к этому американцы со своими строгими законами придираться не будут. Дуришь земляков – и дури на здоровье. Но если начнешь серьезный гастрольный тур и станешь петь под фанеру, – все, как певец ты кончился. На своем имени можешь поставить крест. Может, в тюрьму не посадят, но штраф влепят, и петь не дадут. А газеты оплюют с ног до головы.

– И что же делать нашим бедным артистам?

– Бедным? Прокатитесь в Майами, их любимое место жительства, взгляните на их особняки возле океана. И вы поймете, что слухи о бедности русских артистов немного, самую малость, преувеличены.

– Но ведь невозможно из года в год вариться в собственном соку. Петь только для своих. Если нет сильной конкуренции, любой певец рано или поздно сходит на нет, опускается до полного примитива. Пять аккордов, – и привет.

– В то время, когда упал "железный занавес" русские дивы, их продюсеры и бойфренды, бросились покорять мир. Им казалось, что за океаном только их и ждут. Все очень соскучились. Даже в Лас-Вегасе организовывали концерты. Но из этой затеи вышел пшик, пустая трата денег. Чтобы иметь успех в Америке, надо пахать как проклятому. Строгая дисциплина, работа, работа… И так изо дня в день из года в год. Элвис Пресли выдавал по 200 – 230 концертов в год. И везде живой звук, и схалтурить нельзя. Это же каторга. Кто из русских артистов готов к такой жизни, к таким нагрузкам? Хоть одно имя?

– Не знаю. И что же делать?

– Ничего. Русских устраивает такое положение вещей. Варятся в своем бульоне, – и ничего другого не надо. Какому-нибудь известному исполнителю достаточно выползти на сцену в парочке предновогодних корпоративов. Что-то там промычал, – и все. Получай конверт. Ты упакован на год вперед, и никаких налогов. Тем, кто не входит в двадцатку, выгоднее устраивать чес по русской провинции, чем по Америке мотаться. В провинции всегда набьется полный зал. Народ соберется, чтобы вживую взглянуть на людей, которых видел только по ящику. А то, что они артисты-куплетисты дурят людей по-черному, открывают рты, но не поют, – никого не интересует. Это я вам говорю как Заслуженный деятель искусств России, а не профессиональный выгульщик собак.

– Но русские симфонические оркестры выступают в лучших залах. Отличные места в партере – всего 40 – 50 долларов. Почему так? Ведь там десятки музыкантов, они живут в дорогих гостиницах, обедают в хороших ресторанах. Значит, им удается свести концы с концами?

– Симфонические оркестры – визитная карточка России за границей. Их финансирует государство. Поэтому они (опять не хочу называть имена, вы их сами знаете) могут позволить себе арендовать лучшие залы, правда, небольшие. И даже поселить музыкантов не в "Холидей Инн", а в "Хайяте". Их денежная сторона вопроса мало интересует. Как бы это сказать: они планово убыточны. Ездят по заграницам и поднимают престиж России за деньги русских налогоплательщиков. Это, скорее, уже не искусство, а политика. А политика – это бяка.

Мы поблагодарили Юру за содержательную беседу, предложили довести до дома, но он отказался: неподалеку живет клиент, к которому надо зайти и вывести на вечернюю прогулку шпица. Мы проехали ко конца улицы, свернули к реке, он показал, где остановиться. Это был насыщенный событиями день, не знаю как Рита, но я здорово устал.

Юра уже вылез и хотел захлопнуть дверцу, но вдруг задумался:

– А вы куда дальше направляетесь?

– Сначала в Чикаго, оттуда в Детройт, – сказала Рита. – А там и до Канады рукой подать.

– Что же вы сразу не сказали про Чикаго? Там же начинается джазовый фестиваль. Такое эпохальное событие в мире музыки бывает раз в год. Господи, как я мог забыть про фестиваль… Меня возьмете?

– У тебя машина сломалась?

– Моя машина сломалась пять лет назад. С тех пор я хожу пешком.

Я задумался, тащить с собой Юру душа не лежала. Иногда, особенно в дороге, я с трудом, до боли сжав зубы, переносил его долгие, почти бесконечные рассказы-монологи о жизни в России, о собаках, театрах, бабах, хронических болезнях, рецептах приготовления бухарского плова и многом другом.

– А как же твой собачий бизнес?

– Есть парень, который меня заменит. Когда-нибудь, сходя в могилу, я передам этому отроку всю свою клиентуру. Не безвозмездно, разумеется.

– Но ведь собачки будут скучать по тебе, – еще не угасла надежда, что Юра откажется. – Может быть, кто-то из твоих питомцев умрет от тоски. Я где-то читал, что собаки привязываются к своему выгульщику сильнее, чем к хозяину. Да, да… И могут умереть в разлуке.

– Ничего. Они у меня привычные.

– Конечно, возьмем, – вмешалась Рита. – Когда начинается фестиваль?

Ладно, – решил я, – Юра погуляет с Ритой по городу вместо меня. А я займусь делами. И хорошо, – пусть едет.