Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

При таких обстоятельствах я счел своим долгом привестись к ветру и взять курс на зюйд-зюйд-ост. Однако вскоре холмы и овраги исчезли. Самое необычное скопление тумана, какое я когда-либо видел, вызвало нашу ошибку: мы наблюдали, как этот туман рассеивается. Его цвета и формы вознеслись и растворились в царстве облаков, и у нас оставалось достаточно светлого времени, чтобы окончательно убедиться, что этой фантастической земли не существует.

Всю ночь я двигался сквозь то пространство моря, которое, как нам показалось, занимала эта суша, и на рассвете мы ничего не увидели. При этом видимость была превосходной: мы различили побережье Татарии с расстояния более пятнадцати лье. Я направился к нему, однако в восемь часов утра нас снова окутал туман. К счастью, мы успели сделать хорошие измерения и проверить все пеленги, взятые накануне. Таким образом, на нашей карте Татарии нет ни одного пробела между 42° широты, где мы подошли к этому побережью, и узким проливом, отделяющим ее от Сахалина.

17, 18 и 19 июня туман был очень густым. Мы не продвинулись на север, лавируя возле берега, чтобы при первом же прояснении снова пеленговать те возвышенности, которые уже нанесли на карту.

19 июня вечером туман рассеялся. Мы были всего в трех лье от суши и сняли участок побережья протяженностью свыше двадцати лье между вест-зюйд-вестом и норд-норд-остом. Все его очертания прекрасно прорисовывались, прозрачность воздуха позволяла различать все его краски, однако мы нигде не увидели входа в бухту, и в четырех лье от суши лотлинь длиной двести саженей не достигал дна.

Туман снова вынудил нас отойти в открытое море, и мы не видели берега до полдня следующего дня. Мы оказались очень близко к нему и не могли желать лучших условий для снятия его очертаний. Наша широта составляла 44° 45′; крайняя точка берега, которую мы пеленговали на норд-ост-тень-норде, отстояла от нас по меньшей мере на пятнадцать лье.

Я приказал «Астролябии» пойти вперед и отыскать якорную стоянку. Мсье де Лангль спустил шлюпку на воду и послал мсье де Монти, своего помощника, промерить глубины в заливе, который мы увидели впереди и который, как казалось, позволял укрыться от ветров.

В двух лье от берега мы обнаружили сто сорок саженей, в то время как на два лье дальше на взморье лот показывал двести саженей. Было похоже на то, что дно постепенно поднимается и что в четверти лье от берега мы обнаружим сорок или пятьдесят саженей. Это значительная глубина, однако корабли часто становятся на якорь на стольких саженях.

Мы продолжали сближаться с берегом, но вскоре над ним сгустилось большое облако тумана, которое легкий бриз от норда понес на нас. Прежде чем мсье де Монти достиг залива, глубины в котором ему приказали промерить, мсье де Лангль был вынужден подать ему сигнал о возвращении. Шлюпка подошла к фрегату тогда, когда нас уже окутал густой туман, который заставил нас снова отойти в открытое море. Перед заходом солнца еще раз прояснилось на несколько минут.

На следующий день около восьми часов вечера, пройдя курсом на ост-тень-норд лишь три лье за двадцать четыре часа, мы смогли различить лишь те точки побережья, который уже нанесли на свою карту. Мы увидели плоскую вершину горы, которую я из-за ее формы назвал Столовой [160] Сейчас гора Плоская в Приморском крае. , чтобы мореплавателям было легко узнать ее.

Пока мы шли вдоль побережья Татарии, мы не увидели никаких следов обитаемости. Ни одна пирога не отошла от берега. Хотя эта страна и покрыта прекраснейшими деревьями, что говорит о плодородии почвы, татары и японцы, похоже, пренебрегают ею. Эти народы могли бы основать здесь успешные колонии, однако политический строй последних запрещает эмиграцию и любые сношения с иностранцами, кем они считают китайцев наравне с европейцами.

21 и 22 июня туман был очень густым, однако мы держались так близко к берегу, что видели его при малейшем прояснении, которые почти каждый день случались перед заходом солнца. Холод начал усиливаться, когда мы достигли 45° широты. В одном лье от берега лот показывал пятьдесят семь саженей, илистый грунт.

23 июня ветер установился на норд-осте. Я решил подойти к бухте, которую увидел на вест-норд-весте и где была вероятность найти хорошую якорную стоянку. В шесть часов вечера мы отдали якорь на двадцати четырех саженях и песчаном грунте в полулье от берега. Я назвал ее бухтой Терней [161] Это название используется и ныне. Возле бухты расположен одноименный поселок городского типа Приморского края. Однако в действительности Лаперуз высаживался в бухте Русской (до 1972 г. Тавайза), расположенной в 15 км севернее. При составлении русской карты Приморья это название ошибочно приписали другой бухте. . Она находится на 45° 13′ северной широты и 135° 9′ восточной долготы.

Хотя бухта и открыта ветрам от оста, я имею основания полагать, что ветр а никогда не дуют здесь оттуда, но следуют за направлением побережья. Грунт ее дна песчаный, и глубина постепенно уменьшается до шести саженей в одном кабельтове от берега. Прилив достигает здесь полной воды в 8 часов 15 минут в полнолуние и новолуние, повышение уровня моря — пять футов. Однако прилив и отлив не изменяют направления течения в полулье от берега. Направление того, которое мы испытывали на якорной стоянке, менялось лишь между зюйд-вестом и зюйд-остом, его наибольшая скорость составляла одну милю в час.

После отплытия из Манилы семьдесят пять дней назад мы прошли вдоль берегов острова Квельпарт, Кореи и Японии, однако эти страны населены народами, враждебными к иностранцам, что не позволило нам даже думать о заходе в их гавани. В то же время мы знали, что татары гостеприимны и наши силы достаточны, чтобы устрашить любые племена, с которыми мы могли столкнуться на берегу моря.

Мы горели нетерпением исследовать эту землю, которая занимала все наши мечты после отплытия из Франции. Это была единственная часть глобуса, которая избегла неутомимых трудов капитана Кука, и, возможно, лишь печальному происшествию, прервавшему его дни, мы были обязаны скромной честью высадиться здесь первыми.

Нас убедили, что «Кастрикум» [162] В 1643 г. голландская экспедиция на кораблях «Кастрикум» и «Бресенс» посетила Японское море. «Кастрикум» под командованием Мартина Геритсона де Фриза отправился на север и исследовал берега Хоккайдо, Южного Сахалина и Курильские острова. Они назвали островом Штатов современный Итуруп и островом Компании — Уруп. никогда не ходил вдоль побережья Татарии, и мы надеялись во время нашей экспедиции добыть новые доказательства этой истины.