Бенгт Даниельссон - Счастливый остров

Едва шхуна стала на якорь в лагуне возле деревни, как Хури поспешил отправиться на борт за драгоценным грузом. Он нежно прижал к сердцу приемник. Аккумуляторы забрал Этьен, Тетоху взял на себя доставку движка, несколько ребятишек забрали мелкие принадлежности. Под непрекращающееся народное ликование процессия медленно, с достоинством проследовала в дом Хури.

— Пожалуйста, включи радио, — сказал мне Хури, поставив ношу на стол.

Я объяснил, что лучше начать с установки антенны и заземления; неплохо также подзарядить аккумуляторы.

Раройцы вспомнили, что экипаж «Кон-Тики» в свое время выбрал для антенны самую высокую пальму, и немедленно решили побить этот рекорд. Они так горячо взялись за дело, что не успел я и глазом моргнуть, как (усердные руки составили из кусков стометровый провод, срубили три пальмы и укрепили шесты на деревьях, окружающих дом Хури. Тем временем я с помощью капитана шхуны зарядил аккумуляторы.

К семи вечера все было готово для первого радиоконцерта. Я настроил приемник на Папеэте и попросил Хури включить. В благоговейной тишине он взялся своей громадной ручищей за ручку аппарата и повернул ее — повернул правильно, потому что послышалось тихое шипенье, сменившееся пулеметной трескотней. Внезапно сквозь шум пробился человеческий голос: говорил диктор радио Папеэте. Слышимость была очень плохая, помехи то и дело заглушали станцию, но наши друзья не обращали внимания на такие мелочи. С блаженным видом, громко выражая свое одобрение, слушали они таитянскую музыку и местные новости.

К сожалению, Папеэте работает только сорок пять минут в день, и передача скоро кончилась. Но к нашим услугам было еще множество американских станций, и я быстро нашел сердцещипательную музыку, которую было слышно в десять раз лучше, чем Папеэте. Настал момент мне скромно удалиться, чтобы Хури единолично мог пожинать лавры успеха.

Однако немного спустя кто-то постучал в дверь и показалась озабоченная физиономия Хури:

— Ты не можешь поменять нам музыку? Эта не годится.

Между тем диктор объявил, что оркестр исполнит «Я хочу, а ты не хочешь» — популярную песенку, по которой сходила с ума вся Америка. Я поспешил просветить Хури, по он возразил, что сколько бы людей ни сходили с ума но этой песенке, раройцам она не по душе.

— И вообще нам уже надоела вся эта современная танцевальная музыка, — добавил он.

Я стал перебирать симфоническую музыку, скрипку, пианино, оперу, тирольские песни… Последнее еще куда ни шло, но все остальное раройцы решительно отвергали. К сожалению, число станций, передающих тирольские песни, оказалось весьма ограниченным, и островитяне разошлись в мрачном настроении.

Вообще-то мы не раз устраивали концерты граммофонной записи и уже знали, что единственная музыка, которую признают на Рароиа, — это гавайские мелодии и ковбойские песни. Поэтому на следующий день я принялся усердно искать соответствующую станцию. Изредка мне удавалось поймать что-нибудь подходящее, но примерно три четверти всех программ занимали танцевальная музыка, реклама, последние известия и радиопостановки.

Непредвиденное осложнение! Хури, который предполагал, что поймать гавайские мелодии и ковбойские песни будет так же просто, как сменить пластинку в патефоне (кстати, он не совсем ясно представлял себе разницу между патефоном и радиоприемником), ужасно расстроился…

Шли дни, но как я ни старался, ничего не получалось. Моя репутация оказалась под угрозой… Хури стал уже поговаривать о том, чтобы достать другой приемник, с лучшей музыкой, но тут мне случайно попалось в американской газете объявление о какой-то радиостанции в Техасе, специализировавшейся на ковбойских песнях. Кажется, я спасен! В тот же вечер я отыскал нужную волну и, к моей невыразимой радости и облегчению, услышал голос, который требовал «подать седло и сапоги». С волнением я ждал следующего номера. Снова ковбойская песня! А за ней еще и еще. Прошел час. Сплошные ковбойские песни! Ликованию слушателей не было предела, и Хури наконец-то почувствовал, что не зря старался.

Был, однако, у этой техасской станции один недостаток: ее передачи оплачивались заочным институтом, который рекламировал свою деятельность, а потому между песнями диктор со страшным пылом несколько минут твердил о преимуществах обучения в «Америкен скул». Каждый раз он говорил примерно одно и тоже:

— Вы получили высшее образование? Вы получили высшее образование? Если нет, то запомните, что «Америкен скул» обеспечивает вам самое лучшее, самое быстрое и самое дешевое обучение. Вы можете учиться когда хотите, где хотите и как хотите. Желаете преуспеть в жизни? Конечно, желаете! Желаете больше зарабатывать? Кто этого не желает! Так помните, что лучшее средство для этого — получить диплом. Получите диплом о высшем образовании! Хотите перейти на лучшую работу? Получите диплом о высшем образовании! Хотите принять участие в строительстве нового мира? Получите диплом о высшем образовании! «Америкен скул» подходит вам, кем бы вы ни были, где бы ни находились. Пять долларов наличными, остальное в рассрочку. Вы можете учиться когда хотите, где хотите, как хотите. Пишите в «Америкен скул» сейчас же!

Впрочем, с той минуты, как Хури заверил раройцев, что это выступает настоящий лихой ковбой, повествующий о своих очередных подвигах, они стали слушать скороговорку диктора с таким же наслаждением, как голос певца.

День за днем островитяне регулярно собирались у приемника Хури. Правда, нам с Марией-Терезой быстро приелся «Дикий Запад», а вскоре мы перестали слушать и Папеэте: оттуда передавали главным образом отчеты о балах и приемах, даваемых губернатором, о визитах видных деятелей, о футбольных матчах и велосипедных соревнованиях, об открытии школ и церквей и прочих местных событиях, которые никак не интересовали нас.

Однако наши друзья считали, что нам следует быть в курсе происходящего на свете, и время от времени приходили передать нам важнейшие новости. Правда, понятие островитян о том, что важно, несколько отличалось от нашего. Вот типичный случай.

Вечером к нам ворвался Тангихиа и в страшном возбуждении закричал:

— Вы слышали, что произошло на Пукапука? (Остров в архипелаге Туамоту, двести километров восточнее Рароиа.) Убита учительница! Муж убил. Он вернулся с рыбной ловли и застал ее с другим. Так рассердился, что вонзил в нее острогу. Три раза вонзил, и она скоро умерла.

— Какой ужас! — искренне отозвались мы.

— Правда? — продолжал Тангихиа. — Надо было поколотить ее кулаками или поленом. Так мы на Рароиа делаем. А на восточных островах часто острогами дерутся. Это нехорошо!

Долго и подробно обсуждали мы случившееся. В конце концов тема была исчерпана, и мы спросили Тангихиа, не слышал ли он других интересных новостей.