Бенгт Даниельссон - Счастливый остров

Кокосовая пальма — символ этих краев — одно из немногих деревьев, которые ухитряются расти на коралловом песке.

Вот еще одно — нгеонго.

Кокосовая пальма — основной источник доходов островитян.

Когда им нужны деньги, они отправляются на соседние островки заготовлять копру.

Противовес не дает опрокинуться парусной лодке.

Семья из девяти челочек спокойно размещается на таком суденышке.

У каждой семьи — не меньше одной лодки. Днище делают плоское, чтобы легче было вытащить лодку на берег.

Маопо поймал упрямого краба. Краб не хочет выпустить свою добычу — кокосовый орех.

Но если в них много волчьего, то не меньше и тюленьего. Еще щенятами их берут с собой на лодках к рифу, и в дальнейшем они настолько осваиваются с морем, что с одинаковой легкостью передвигаются по суше и в воде, если только не утонут во время обучения.

Очевидно, эти особенности собачьего воспитания позволили выработать особый метод рыбной ловли, который вернее всего будет назвать охотой на рыбу.

Огромный пояс, образуемый рифом (ширина его с наветренной стороны около пятидесяти метров, с подветренной — почти четыреста), во время прилива почти на полметра залит водой, в которой кишит всевозможная рыба. Но пытаться бить ее копьем или поймать другими какими-либо способами безнадежно, потому что она вовремя замечает опасность и мгновенно ускользает. Тут-то и находят применение собаки. Если человек не может догнать рыбу, то раройские «гончие» в быстроте не уступают своей «дичи» и неутомимо преследуют ее, либо выгоняя на рыболова, стоящего наготове с копьем, либо заставляя юркнуть под камень, откуда ее ничего не стоит вытащить.

Копьем бьют рыбу круглый год; другие способы лова носят сезонный характер. К числу наиболее интересных относится, без всякого сомнения, способ, именуемый рена. Раройцы много рассказывали мне о нем и объясняли, что так ловят в марте, когда огромные косяки заходят на нерест в залив у деревни. В тот год мы увидели первые признаки приближения косяка только в апреле. Над лагуной в нескольких километрах от берега в воздухе стали появляться тучи чаек, с каждым днем все ближе и ближе к деревне. В тихое ясное утро, когда лагуна напоминала гигантское зеркало, с пристани вдруг донесся чей-то крик, тут же подхваченный множеством голосов. А немного спустя нас позвал наш верный друг Тетоху.

— Идите скорей, посмотрите. Весь залив полон рыбой комене!

Мы поспешили на берег, где уже собрались все жители острова. Метрах в пятидесяти от берега над черным пятном в воде бушевало белое облако крикливых чаек. Должно быть, действительно огромный косяк! Как ни буйствовали чайки, пятно все росло и росло и через полчаса стало величиной с городскую площадь. Настало время приступить к лову, и Тека распорядился начать приготовления. К нашему удивлению, вся толпа в ответ бросилась прочь, и мы остались одни с вождем.

— Куда это они побежали? — спросил я Теку. — Ведь сети развешены здесь, на берегу.

— Подожди, увидишь! — со смехом отвечал Тека.

Нам не пришлось долго ждать. Один за другим островитяне возвращались, неся охапки пальмовых листьев. Понемногу собрались все, и каждый принес не меньше пяти больших листьев. Получилась внушительная куча!

— Сейчас вы увидите, как делают рена, — сказал Тека и разорвал лист пополам вдоль по черешку. — Рена для лова комене куда лучше, чем сеть!

Он положил половинки одна на другую и взялся за следующий лист. Кругом все были заняты той же работой. Вскоре весь берег был усеян кипами по пяти половинок.

Затем начался следующий этап. Островитяне собрались группами и стали связывать листья в пучки, а пучки — концами между собой. Получались цепочки длиной около десяти метров. Каждую из них брали за концы и крутили, как выкручивают белье. От этого листья топорщились во все стороны и получалось что-то, напоминающее ерш для мытья бутылок.

В заключение все цепочки связали в одну сплошную гирлянду пятисотметровой длины. Теперь можно было начинать лов!

Несколько человек посильнее взялись за один конец гирлянды, все остальные равномерно распределились вдоль нее. Мы поспешили занять место в общем строю. Медленно, осторожно мы ступили в воду и стали приближаться к косяку. Рена , словно исполинская зеленая змея, смыкалась вокруг своей добычи. Вскоре мы окружили беспокойную живую массу. В воздухе по-прежнему с криком метались чайки, сопровождая нас в нашем движении к берегу. Они неохотно улетели лишь тогда, когда мы почти вышли из воды и зеленое кольцо сократилось вдвое.

В нескольких метрах от берега цепочка остановилась. Рыба стояла так плотно, что не могла даже двигаться; оставалось только вычерпывать ее на сушу. Чтобы ускорить работу, женщины собрали оставшиеся листья и мигом сплели из них корзины. Мужчины черпали рыбу шляпами.

Полчаса спустя вдоль берега вытянулась серебристая гряда, и можно было приступить к дележу. Все участники собрались в круг, и под крики и веселый смех Тека и Тангихиа разложили улов на кучки по числу жителей деревни. Когда дележ кончился, оказалось, что на долю каждого пришлось по двадцать с лишним рыб!

Нужно ли добавлять, что наши друзья в тот же день управились с уловом и назавтра уже высматривали новые косяки комене. И высматривали не напрасно: рыба шла день за днем. Мои записи показывают, что в течение двух месяцев мы не менее трех раз в неделю ловили рыбу с помощью рена и каждый раз вылавливали от тысячи до трех тысяч комене .

Так как комене и видом и вкусом очень напоминает сельдь, мы замариновали ее по-шведски и пригласили островитян отведать наше национальное блюдо. Успех превзошел все ожидания, и с тех пор мы всегда подавали гостям картофель с селедкой. Раройцы до того к ней пристрастились, что я не удивлюсь, если шведские рыбоконсервные заводы в один прекрасный день получат заказ на поставку маринованной сельди в этот отдаленный уголок.