Павел Мариковский - В стране каменных курганов и наскальных рисунков

Проходит томительных полчаса, и, наконец, наш разведчик появляется вместе со стариком, белобородым и почтенного вида. Соблюдая достоинство, он неторопливо и молча здоровается за руку с нами. Да, он знает такой курган и сейчас нам его покажет. Евгений ликует, а мне все происходящее кажется нереальным: так долго я искал этот курган и так долго он от меня скрывался. Не верится, неужели вот так просто закончатся мои многолетние поиски. Старик усаживается на переднее сидение, куча разновозрастных ребятишек, плотным кольцом окруживших машину, расступается, мы выезжаем из поселка, и я веду машину по едва заметной проселочной дороге, а потом и по целине, повинуясь указанию нашего неожиданного проводника.

Вскоре вижу впереди группу стоящих торчком больших камней и подруливаю к ней. Курган тридцати семи воинов перед моими глазами… Но он совсем не такой, каким изображен на рисунке в археологическом атласе Казахстана и на акварельном рисунке, красующимся в музее Археологии. Оказывается, курган изображался в таком виде, в котором он когда-то, по мнению художника, существовал, окруженный многочисленными, стоящими торчком камнями. Теперь же их совсем не видно. От них осталась только вот эта маленькая группа всего лишь из пяти менгиров, остальные повалены, лежат на земле. А я, осматривая местность в бинокль, представлял совсем другую картину! И, расспрашивая местных жителей, рисовал на бумаге то, что было изображено художниками. Вот как все сошлось против моих поисков! И изображения кургана, и само название были не теми.

Сейчас на месте главного кургана расположена глубокая яма — следы работы археологов. На земле всюду лежит множество каменных столбов, каждый длиной около полутора метров. Они упали давным-давно и сильно погрузились в почву. Сколько же лет прошло с тех пор, прежде чем эти массивные монолиты, каждый весом не менее тонны, почти полностью занесло землей. И кто повалил эти камни? Недруг, неожиданно нагрянувший на эту землю? Но тогда зачем он оставил только одну крошечную их группу. Может быть, виною всему землетрясение или какие-либо другие силы, действовавшие постепенно на все сооружение? Скорее всего, все же в этом повинно землетрясение. Оно было очень давно, и камни, поваленные им, единственное свидетельство когда-то прошедшей здесь подземной бури. Но камни повалены в разные стороны, что не совсем типично для последствий подземного удара. Впрочем, если удар шел не с одной из сторон, а прямо снизу, то такая картина вполне могла получиться от поколебавшейся земли.

Бегло осматриваю курган. Он необычен своей сильно выраженной асимметрией. Его левая ветвь прямая, длинная, правая же вогнутая и короткая. Чем вызвано столь явное несоответствие и, наверное, не случайное пренебрежение к симметрии? Не заложен ли в этой асимметрии строения какой-то умышленный расчет, отгадать смысл которого, я чувствую, так трудно и быть может даже невозможно. Неряшливостью, примитивизмом и отсутствием чувства порядка и красоты его строителей? Вряд ли! В давние времена бронзового века уже, по крайней мере, ювелирное искусство достигло большого совершенства, поражая изяществом изделий и правильностью геометрических рисунков орнамента.

Главный курган расположен в центре большого круга из камней. На северной стороне этого круга стояло много монолитов, образовывавших полукруг. С северной же стороны кургана в отдалении от него протянулась цепочка курганов длиной около четырехсот метров. Она также образовывала полукруг, как бы окаймляя главное сооружение. Многие, но не все из этих курганов с северной стороны тоже были окружены теперь лежащими на земле монолитами. Все длинные и массивные камни стояли также с северной стороны каждого кургана, тогда как на рисунках археологов они неверно изображены с южной стороны и возле всех курганов.

Главный курган сложен из одинаковых красноватых камней. Подобрать их всех равными по размеру и одинакового цвета было непросто.

На кургане поселилась большая стая розовых скворцов. Может быть, они те же, что были в прошлом году на других курганах? До них по прямой не более двадцати-тридцати километров. Птицы забеспокоились при нашем появлении, все время в движении, взлетают и садятся, с тревогой поглядывая на нас, громко верещат. Мы им явно не нравимся. Из-под камней раздаются крики прожорливых, требующих пищу птенцов. Многие скворцы, по-видимому, еще сидят на яйцах, так как на поверхности главным образом самцы, самочек среди них очень мало.

День на исходе. Красное солнце выглянуло из-за туч и медленно опускается возле горы Курпетай. Стихает ветер, и поле, покрытое серебристыми ковылями, успокаивается. Черные тучи редеют и медленно уходят за горизонт. Замолкают суетливые и шумные скворцы, запоздалый жаворонок заканчивает свою жизнерадостную песню и, трепеща крыльями, почти отвесно опускается на землю вблизи нашей стоянки.

Поздно вечером, когда все уже спали, я пытаюсь определить, на сколько градусов стрелка компаса, указывающая на север, отклоняется в одну из сторон, чтобы узнать, каково здесь магнитное склонение, и навожу трубу на полярную звезду. Но моя попытка неудачна. Теодолит, оказывается, для этой цели непригоден, так как окулярный конец зрительной трубы упирается в корпус прибора.

Ночью тучи исчезают, и темное небо расцвечивается яркими звездами.

Рано утром, едва только светлеет зорька, пробуждается ветер и пробегает волнами по ковылям. Потом он разыгрывается не на шутку, и я весь день, стоя на кургане с теодолитом, страдаю от его свирепых порывов, мешающих работать, и, раскачиваясь из стороны в сторону, кручу винты прибора, вращаю его зрительную трубу.

Скворцы не желают успокаиваться, очень недовольны моим вторжением в их владения, кричат пуще прежнего, очень пугаются, когда я рассматриваю их, отлично улавливая взгляд человека. Но когда я обращаю внимание на теодолит, они смелеют, подбираются ко мне близко, не спуская с меня взгляда своих настороженных глаз. В двух метрах от меня из кустика таволги выбирается ядовитая змея щитомордник и устраивается погреться на камнях. Ее туловище раздуто в одном месте. Наверняка она здесь кормится птенчиками скворцов и сейчас после удачной охоты ради успеха пищеварения нуждается в тепле солнечных лучей. Приближаюсь на два шага к своей невольной соседке, пытаясь ее лучше разглядеть, но она поспешно скрывается в кустик таволги, но едва возвращаюсь к теодолиту, как выползает обратно. И так несколько раз. Страшный враг поселился в колонии скворцов. Полностью пользуясь безнаказанностью, он свободно хозяйничает в многочисленном поселении птиц. Да и только ли один здесь щитомордник поселился в этом кургане?