Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

— И ты его оставил? — резко спросил Шарп.

— Ему ничто не угрожает. За ним присмотрят другие.

Атмосфера накалялась, и Астрид попыталась снять напряжение.

— Давайте выпьем чая, — предложила она. — Вы любите чай, Ричард?

— Очень.

Банг, очевидно, заметил, какими взглядами обменялись эти двое, потому что побледнел и напрягся.

— Вам нельзя выходить во двор, — сказал он Астрид.

— Почему?

— Когда я вернулся, люди собирали на улице неразорвавшиеся снаряды. Английские снаряды. — Последние два слова, произнесенные исполненным презрения тоном, были обращены к Шарпу. — Их нужно где-то хранить, вот я и предложил сложить во дворе. Утром мы вытащим запалы и перевезем все в безопасное место.

— А зачем мне выходить во двор? — спросила Астрид, обходя Банга, который все еще бросал неприязненные взгляды на англичанина.

Шарп последовал за ней и, протискиваясь мимо вросшего в пол, как скала, датчанина, почувствовал запах джина. Аксель выпил? Поверить в это было так же трудно, как и в бомбардировку Копенгагена британским флотом.

В гостиной Астрид позвонила в колокольчик, вызывая служанку, а Шарп, подойдя к окну, раздвинул шторы. Город горел. Взметавшееся над черными стенами разрушенных домов пламя отражалось в куполе собора. Небо, прочерченное красными нитями падающих запалов и мечущихся ракет, пульсировало вспышками орудийных выстрелов. Церковный колокол, словно не обращая внимания на всю эту сумятицу, пробил полчаса. И в этот же миг Шарп услышал, как щелкнул замок мушкета.

Он повернулся. Аксель Банг, бледный, с выпученными глазами, целился ему в грудь. Старый гладкоствольный мушкет вряд ли отличался точностью боя, но с трех шагов промахнуться не смог бы даже приказчик.

— Аксель! — воскликнула Астрид.

— Он англичанин, и ему нечего здесь делать, — заявил Банг. — Власти должны арестовать его.

— Это ты власти, да? — спросил Шарп.

— Да. Я ополченец. Я лейтенант. — Видя, что Шарп держится спокойно, Аксель проникся уверенностью в собственных силах. — А теперь, мистер Шарп, снимите оружие с плеча и передайте его мне.

— Ты выпил, да?

— Нет! Я не употребляю крепкие напитки! Мисс Астрид, он лжет! Ему нельзя верить!

— От тебя несет джином.

— Не слушайте его, мисс Астрид. — Банг сделал еще один шаг навстречу Шарпу. — Отдайте мне оружие, лейтенант. Сначала то, что висит на плече. Потом саблю.

Шарп усмехнулся:

— Похоже, ничего другого мне и не остается, а?

Он медленно снял с плеча семиствольное ружье. От разрывов снарядов дрожали стекла в окнах, и стрелок даже чувствовал запах пороха, так похожий на запах протухших яиц.

— Держи.

Он поднял ружье, держа его обеими руками перед собой, и вдруг швырнул его что есть силы. Банг отшатнулся, и, прежде чем он успел опомниться, Шарп уже преодолел разделявшее их расстояние, отвел в сторону дуло мушкета и врезал приказчику ногой в пах.

Астрид вскрикнула. Шарп пропустил ее крик мимо ушей. Забрав у Акселя мушкет, он ударил его еще раз, теперь уже в лицо, и датчанин рухнул на пол. Стрелок схватил его за шкирку, оторвал от пола и швырнул в кресло.

— Хочешь играть в солдатиков, научись сначала драться.

— Я исполняю свой долг, — прохрипел сквозь стиснутые зубы Аксель.

— Ну нет, долг и джин разные вещи. — Шарп забрал у ополченца саблю и быстро обыскал — другого оружия не обнаружилось. — Черт бы тебя побрал. Я не собираюсь воевать ни с тобой, ни с Данией.

— Тогда зачем вы здесь?

— Чтобы остаться.

— Это так, — вставила Астрид. — Он останется.

Распорядившись принести чаю, она стояла теперь у двери.

Приказчик посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Шарпа, опустил голову и расплакался.

— Напился, — прокомментировал стрелок.

— Он не пьет, — возразила Астрид.

— Сегодня набрался. Подойди и понюхай. Его сейчас вырвет.

Подхватив приказчика под руки, Шарп стащил его вниз, на склад, и уложил на ложе из пустых мешков. Вернувшись в гостиную, он взял мушкет Акселя, перевернул дулом вниз и постучал им по полу. Пуля и порох, хотя и с неохотой, высыпались.

— Бедняжка Аксель, — сказала Астрид, — он, должно быть, так испугался.

— С непривычки всегда страшно.

Шарп снова подошел к окну. Частота выстрелов уменьшилась, — наверно, у британцев кончались боеприпасы. Еще один запал проткнул облако дыма. Громыхнуло. Неподалеку вскинулись жадные языки пламени.

— Скоро все кончится, и мне надо будет уйти.

— Ты уйдешь?

Шарп повернулся к ней и улыбнулся:

— Я не дезертир. Напишу письмо командованию, скажу, что отказываюсь от патента. Пусть забирают и делают с ним что хотят. Это ведь законно, да? Но сначала надо сделать кое-что еще.

— Это касается Лависсера?

— Если он исчезнет, твоему отцу уже ничто не будет угрожать.

— Ты его убьешь? — удивилась Астрид.

— Такая у меня работа. Я пока на службе и задание должен выполнить.

— Пока? Хочешь сказать, что потом убивать не будешь?

— Здесь для этого слишком мало возможностей. Придется, наверно, подыскать другое занятие, как ты думаешь?

Да, другое занятие. Но сейчас нужно найти и убить Лависсера. Предатель не на службе, но дома его, скорее всего, не застать. И все же рано или поздно он туда вернется. А раз так, то ради Британии придется заделаться взломщиком. Проникнуть в его дом на Бредгаде, дождаться, убить и забрать золото — сделать себе подарок для новой жизни в Дании.

Городские часы отбивали полночь, когда Шарп спустился по ступенькам. С собой он захватил два пистолета и семиствольное ружье, оставив наверху абордажную саблю и штуцер. Банг спал, похрапывая и с открытым ртом. Стрелок помедлил. Что сделает приказчик, когда проснется? Отправится в город за помощью, чтобы арестовать некстати вернувшегося англичанина? Нет, вряд ли, — похоже, джин свалил трезвенника надолго. Шарп открыл дверь ключом, который дала Астрид, осторожно запер ее за собой и, повернув на север, зашагал по улицам. Обстрел прекратился, но огонь еще гулял по городу. Шарп шел быстро, следуя полученным от Астрид указаниям, но все равно заплутал в темных переулках, потом увидел людей, несущих трех раненых, и вспомнил, что Бредгаде находится рядом с больницей короля Фредерика. Астрид говорила о доме с черной крышей и изображением доброго самаритянина над дверью. И действительно, через сотню шагов впереди показалось здание с черной крышей.

Сначала Шарп подошел к главному входу. Он сомневался, что сможет пройти через переднюю дверь, и верно, ставни на окнах были закрыты. С фонаря свисал датский флаг, водруженный восторженными почитателями героя. Сосчитав дома, стрелок повернул в переулок, пролегавший за жилищами богачей, и вернулся к нужному, но уже с тыльной стороны.