Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

— И какова же цена вашей дружбы? — спросил Шарп. — Списки, что лежат у меня в кармане?

— А какое вам дело до этих людей? — Лависсер пожал плечами. — Кто они такие? Безвестные торговцы из Пруссии и Ганновера? Передадим их французам, а французы позаботятся о нас. Кем вы хотите быть, Ричард? Генералом в датской армии? Это можно устроить, поверьте мне. Хотите получить титул? Император необыкновенно щедр на титулы. В Европе теперь все новое, Ричард. Старые титулы ничего не значат. Кто захватил власть, тот может быть и лордом, и принцем, и герцогом, и королем. — Лависсер посмотрел через плечо на Задиру, стоявшего у него за спиной с семиствольным ружьем. — Ваш черный друг собирается стрелять в меня?

— Не надо, Задира! — крикнул Шарп.

— Есть, сэр! — отозвался матрос.

Шарп сделал еще шаг вперед, вынудив Лависсера отступить к горящей часовне. В глазах майора мелькнула тревога. Он поднял было пистолет, но тут же снова опустил, подчиняясь угрожающему жесту Шарпа.

— Я серьезно, Ричард. Мы с вами, а? Два волка в стране кудрявых барашков.

— Если вы еще не заметили, на мне британская форма.

— А что вам даст Британия? Думаете, она когда-нибудь вас примет? К тому же вы все равно остаетесь здесь. Вам понадобятся деньги, Ричард. Деньги и друзья. Я предлагаю и то и другое. Без них Данию не вынести. — Майор облегченно вздохнул и улыбнулся — Шарп опустил ружье, и семь стволов не целились больше Лависсеру в живот. — Признаюсь, Ричард, мне бы хотелось заручиться вашей дружбой.

— Почему?

— Потому что вы негодяй и проходимец, а мне нравятся негодяи и проходимцы. К тому же вы знаете свое дело. Как и ваши пушкари сегодня.

Пушкари уже превратили Копенгаген в ад. Горели целые кварталы, пламя вскидывалось выше крыш и шпилей, и над городом — как показалось Шарпу, когда он рискнул бросить взгляд в сторону, — как будто стояла огненная радуга. Он словно увидел наступающий конец света, низвержение ада на землю.

— Я же таг, помните? Головорез.

— Я бы хотел быть таким же. Миром правят головорезы и разбойники. Кто такой император, если не разбойник? Кто такой герцог Йоркский? Еще один разбойник. Только поскромнее. Головорезы и разбойники побеждают. Добыча достается сильным.

— Есть еще одна проблема. — Огонь обжигал спину, но Шарп стоял неподвижно. — Вы угрожали Астрид.

— Не смешите меня, Ричард, — улыбнулся Лависсер. — Неужели вы действительно верите, что я привел бы эти угрозы в действие? Конечно нет. Она мне слишком нравится. Не так, как вам, разумеется, но… Должен признаться, восхищаюсь вашим вкусом. — Он снова бросил взгляд на ружье. — Я бы и пальцем ее не тронул.

— Нет?

— Нет! За кого вы меня принимаете?

— За ублюдка. Мерзкого, лживого ублюдка, — сказал Шарп и спустил курок.

Семь пуль разорвали дымную завесу и вырвали пистолет из руки Лависсера. Они также оторвали кисть, и предатель, взглянув изумленно на торчащие кости и лоскуты кожи, вскрикнул от боли.

— Ублюдок, — повторил Шарп, — мерзкий ублюдок.

Он бросил ружье Задире, выхватил саблю и с силой вонзил ее Лависсеру в грудь. Майор попытался вытащить свою левой рукой, но Шарп ударил еще раз и еще. Лависсер пошатнулся, отступил на шаг и оказался в дверном проеме, который раньше вел на галерею часовни, а теперь в огненный ад.

— Нет! — крикнул он и подался вперед, но Шарп был быстрее. Острие сабли снова и снова гнало Лависсера назад, к краю. Внизу пламя уничтожало книги и скамьи. — Нет!

— Ступай к черту. — Шарп ткнул его саблей, но Лависсер ухватился за лезвие левой рукой и так удержался от падения.

— Пожалуйста, не дай мне упасть. Пожалуйста!

Шарп выпустил саблю, и майор, взмахнув отчаянно руками, вскрикнул и рухнул в костер. Крик оборвался.

Балкон накренился. Шарп перепрыгнул через перила во двор. Ворота затянуло дымом, сквозь который прорывалось бушующее пламя. Стрелок посмотрел сначала на Задиру, потом на ревущую огненную преграду:

— Как, по-твоему, проскочим?

— Надеюсь, сэр, нам повезет больше, чем тому гаду.

— Тогда вперед!

И они рванули.

Копенгаген капитулировал на следующее утро. Семь тысяч бомб упали на его улицы в ту ночь, и некоторые улицы горели так, что к ним невозможно было подойти и на сто шагов. Обгорелые страницы из университетской библиотеки разлетелись на многие мили от столицы. От собора остался мрачный остов обожженного камня с дымящимся пепелищем. Тела убитых укладывали аккуратными рядами в парках и на набережной. Гробов на всех не хватало, и люди, чьи дома не пострадали, приносили простыни, чтобы придать мертвым мало-мальски достойный вид. Флот не получил повреждений и перешел целиком и полностью в руки победителей. Запалы так и не подожгли, а если бы кто-то и сделал это, корабли бы все равно не сгорели, потому что капитан Чейз перерезал фитили.

Пока британские солдаты помогали тушить пожары, у дворца Амалиенборг играл военный оркестр. Слушая звуки непривычной музыки и комплименты новых хозяев города, генерал Пейман никак не мог избавиться от ощущения вопиющей несправедливости.

— Здесь женщины и дети, — снова и снова повторял генерал на датском, но британские офицеры, обед которым подали на превосходной дворцовой посуде, не понимали его. — Мы этого не заслужили, — заявил он наконец, потребовав, чтобы адъютант перевел его слова.

— А Европа не заслужила императора, — возразил сэр Дэвид Бэрд, — но мы его получили. Перестаньте, сэр, попробуйте лучше говяжье рагу.

Генерал Кэткарт, с самого начала не одобрявший использования артиллерии против мирного населения, промолчал. Проникавший в столовую запах дыма лишил его аппетита, но генерал то и дело поглядывал в окно на мачты захваченных кораблей, прикидывая возможные размеры будущих призовых. Пожалуй, более чем достаточно для покупки поместья в его родной Шотландии.

Неподалеку от дворца, на Бредгаде, матросы закончили разбирать обгоревшие обломки балок, перекрытий и кирпичей, под которыми обнаружился черный провал. Собравшись в кружок, они с любопытством разглядывали странные черные куски, засиявшие подобно утреннему солнцу, когда их попытались разбить абордажным топором. Не все золото расплавилось, часть монет сохранилась в обуглившихся мешочках, и перед капитаном Чейзом сложили несколько золотых горок.

— Не уверен, Ричард, что нам удалось найти все, — сказал капитан.

— Достаточно того, что есть, — отозвался Шарп.

— О, в этом я не сомневаюсь. Я ни о чем подобном и не мечтал!

За раскопками внимательно наблюдал лорд Памфри. Появился он неожиданно, в сопровождении десятка солдат, и сразу же заявил, что намерен обеспечить сохранность сокровищ казначейства.

— Хотя я бы взял пример с Нельсона, — сказал он Шарпу, — и сделал вид, что ничего не замечаю. Не питаю больших симпатий к казначейству. Да и кому оно нравится? Но что-то придется вернуть.