Дэниел Джонс - Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Монахини Фонтевро отдали Алиеноре дань уважения в некрологе, поблагодарив ее за щедрые дары аббатству – золото, серебро, драгоценные камни и шелка. Там же они несколько подобострастно отметили, что королева «осветила мир блеском своих потомков». Если вспомнить успехи Генриха Молодого Короля, герцога Бретани Джеффри и короля Англии Иоанна, поверить в это сложно. И тем не менее Алиенора была могущественной королевой, влиявшей на решения трех королей, и она любила своих сыновей, несмотря на все их опрометчивые поступки.

Лишившись направляющей материнской руки, Иоанн еще глубже завяз в аквитанских проблемах. Он уже нанес оскорбление аквитанским баронам женитьбой на Изабелле Ангулемской и неуклюжим вмешательством в сложные политические игры герцогства. Ни один пуатевинский барон в своем уме не собирался приносить оммаж английскому королю как преемнику Алиеноры, боясь лишиться владений по воле могущественного короля Франции. Как только стало известно о смерти Алиеноры, многие бароны, признававшие ее власть, поспешили помириться с Филиппом. Летом 1204 года французский король, торжествуя, двинулся к Пуату – графству, из которого осуществлялось управление всей Аквитанией. В то же время зять Иоанна, король Кастилии Альфонсо VIII, вторгся в Гасконь на северо-западе Аквитании, заявляя свои права на эти земли через жену – старшую сестру Иоанна Элеонору. Враги наступали со всех сторон, остатки империи Плантагенетов трещали и шатались.

Иоанн был в смятении. Когда в первые месяцы 1205 года на Англию обрушились зимние напасти, стало похоже, что вскоре он лишится всех земель, приобретенных его семейством во Франции. Он должен был оказать сопротивление. Нельзя было просто отсиживаться в Англии, защищая побережья: Иоанн не мог не осознавать, что его репутация, которая никогда не была особенно высока, погублена окончательно и вряд ли восстановится, если только не начать действовать немедленно. Авторы Мелроузской хроники записали для будущих поколений, что Иоанн «бесславно потерял свои заморские замки и земли».

Летом 1205 года страх нападения поутих, и Иоанн начал подготовку к серьезному вторжению во Францию, планируя ударить одновременно с двух направлений. Флот из Портсмута должен был высадиться на берег Нормандии и атаковать герцогство с запада. Второй экспедиции, отправленной из Дартмута, следовало неожиданно напасть на Пуату. Ее возглавлял незаконнорожденный брат Иоанна, Уильям Длинный Меч, граф Солсбери, – его ровесник, обладатель громкого имени и солидного военного опыта, к тому же добрый друг короля, с которым тот провел массу счастливых часов за игорным столом.

Чтобы воплотить свои планы в жизнь, Иоанн начал всеобщую мобилизацию – крупнейшую со времен крестового похода Ричарда. Основной задачей было нарастить мощь военно-морских сил короля. Ричард первым из Плантагенетов собрал значительный военный флот: большую часть кораблей он мобилизовал в 1190 году, а в 1196 году построил еще 70 судов для патрулирования Сены, а также основал Портсмут – крупный военно-морской порт, связывающий Англию с Нормандией. Иоанн поднял эту стратегию на новый уровень. В 1203–1204 годах для патрулирования английских побережий было построено 45 кораблей, но, чтобы в короткие сроки обзавестись мощным военно-морским флотом, требовались другие методы. Поэтому в 1205 году Иоанн просто конфисковал все плавсредства, которые показались его констеблям пригодными для использования в военных целях. Даже если на судно помещалось хотя бы несколько лошадей, его забирали у владельца и присоединяли к зарождающемуся королевскому флоту.

Чтобы укомплектовать военные корабли, людей и снаряжение собирали по всей стране. Подковы, гвозди, арбалетные болты и наконечники стрел ковались тысячами. По направлению к побережью громыхали повозки, груженные солеными свиными тушами и оленьими боками. Возобновили чеканку национальной монеты. Страну наводнили новехонькие серебряные пенни с ликом Иоанна. Получив оплату за работу и продукцию для военных нужд, любой мог как следует рассмотреть своего короля: волосы у ушей вьются, борода коротко подстрижена, а глаза, даже на этом упрощенном изображении, смотрят в упор на обладателя пенни, словно бросая ему вызов.

Этими же монетами оплачивали и услуги наемников, моряков и солдат, которых до середины лета свозили на побережье. На подготовку к войне, в том числе финансирование колоссального живого груза кораблей, болтающихся в проливе Те-Солент, потратили четверть годового дохода казны. Ральф из Коггесхолла писал, что никогда еще английская армия не была так велика и никогда еще в английский порт не стягивались такие громадные морские силы.

Наконец-то Иоанн действовал целенаправленно. Англия была занята общим делом, но отнюдь не в общем порыве. Хотя Иоанн и доказал, что способен собрать крупную армию, переменчивые английские бароны по-прежнему ставили ему палки в колеса. Пусть военные приготовления Иоанна и напоминали сборы в крестовый поход, но нынешняя цель короля не зажигала сердца англичан былым огнем.

Далеко не все бароны поддерживали Иоанна в его желании отвоевать Нормандию. Когда в прошлом герцогству грозила опасность, английские магнаты вставали на сторону короля исходя из личной заинтересованности. Генрих II не нарушал нормандских обычаев, сохраняя в неприкосновенности земли своих баронов на другой стороне Ла-Манша. Он укреплял политическое единство Англо-нормандского королевства и следил, чтобы великие лорды оставались истинно англо-нормандскими, а их интересы и земли были как на острове, так и на континенте, что мотивировало баронов помогать королю сохранять политическое единство этих земель и защищать их от внешних угроз.

Потеря Иоанном Нормандии полностью изменила положение дел в Англо-нормандском королевстве, просуществовавшее почти 150 лет. Принужденные решать, какие земли сохранить за собой – английские или нормандские, бароны в 1204 году в большинстве своем сделали выбор, примкнув к одному из королей. Практически в одночасье они перестали быть англо-нормандцами, превратившись либо в английских, либо во французских подданных. Ла-Манш стал водоразделом, а не проливом между королевством и герцогством. Ряд великих лордов – например, Уильям Маршал – приватно договорились с обоими королями о сохранении за собой земель в каждом из королевств. Сделав так, они очутились в двойственном положении: принесли оммаж Филиппу за свои нормандские земли, а Иоанну – за земли в Англии. Но отправиться на войну с одним из них, не нарушив обещания, данного другому, было невозможно.

И вот, прибыв в 1205 году в Портсмут инспектировать свой великолепный флот, Иоанн обнаружил, что английские бароны не желают идти с ним на войну. Встретившись в замке Порчестер, Иоанн и Маршал разругались. Король обвинил Маршала в предательстве из-за того, что тот заключил соглашение с Филиппом Августом; Маршал произнес большую речь, в которой упирал на то, что это король его предал, и предупреждал друзей-баронов, что король собирается его обобрать, и «сделает [то же самое] с каждым из вас, как только станет достаточно силен».