Леонид Прайсман - 1917–1920. Огненные годы Русского Севера

ВУСО понимало, что бескрайние леса – основное богатство края, но обсуждение устава лесопромышленного торгового объединения «Лесовер» показало, как трудно было социалистам расстаться со своими догмами о преимуществах государственного хозяйства перед частными. 1 сентября 1918 г. Мартюшин предложил ВУСО утвердить устав объединения «Лесовер», но столкнулся с мощным сопротивлением своих коллег в правительстве. Оно было продиктовано страхом социалистов перед крупным капиталистическим объединением. Высказывались претензии, что т. к. «Лесовер» – монополист, то «будет убита хозяйственная жизнь края» и что «мелкие лесопромышленники будут окончательно раздавлены синдикатом». Одним из самых не обоснованных обвинений было утверждение: «Проект устава “Лесовер” возлагает на названный синдикат некоторые функции государственной власти». Это обвинение выдвигалось под тем предлогом, что синдикат планировал собирать статистические сведения, а это, с точки зрения эсера А. А. Иванова, являлось недопустимым [163] ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1. Л. 72. . Чайковский предложил компромиссный вариант, чтобы государство контролировало прибыль синдиката, но даже такой жесткий контроль казался слишком мягким правым социалистам. Гуковский заявил: «Лучше будет прямо взять лесное дело в руки государства». Возражения о бюрократизме и отсутствии опыта управления в государственных органах «не применимы к эксплуатации готовых уже богатств, каковы леса и земельные недра, вопрос о государственной монополии на эксплуатацию этих богатств стоит на очень реальной почве» [164] Там же. Л. 72 об. . Сторонники разрешения деятельности синдиката указывали на тотальный провал Советского государства установить монополию на эксплуатацию лесных богатств. Мартюшин говорил о конкуренции иностранцев: «…в данном вопросе имеется определенная дилемма: или развитие национальной лесопромышленности, или засилье иностранного капитала; реальные и неотложные интересы экономического возрождения Севера России требуют укрепления на международном рынке, а это может быть достигнуто лишь ее объединением» [165] Там же. . Только на 3-м заседании ВУСО устав «Лесовера» с рядом поправок был утвержден. Но управляющему отделом торговли и промышленности было дано право закрытия «Лесовера», если синдикат уклонится от целей, предусмотренных его уставом. Наладить лесное хозяйство в условиях крайнего недоверия к буржуазии и все более растущих требований рабочих так и не удалось. К концу 1919 г. с трудом хватало дров даже в самой Северной области.

Тяжелое продовольственное положение описывал Нуланс в своих донесениях в Париж: «Большевики во время бегства вывезли из города большинство продуктов питания (муку, сухофрукты, чай, кофе и т. д.). Положение, с точки зрения элементарной жизни горожан, критическое, и отправка союзниками судна с зерном (даже в зернах), с другими необходимыми продуктами и одеждой, обувью и т. д. будет лучшим пропагандистским шагом, укрепит влияние союзников в этом районе и будет прекрасным стимулом к работе» [166] CAD. F. Action des Allies dans le nord de la Russie. Carton. Z. 619. DS. 10. . Хлеба катастрофически не хватало, о чем 20 августа на заседании ВУСО доложил представитель продовольственной управы. Ситуация осложнялась и тем, что хлеб и другие продукты, имевшиеся в уездах, по решению местных органов власти было запрещено вывозить за пределы уезда. Этот вопрос обсуждался на заседании ВУСО 3 августа, и было решено отменить все существующие ограничения на вывоз продуктов из различных районов края в Архангельск. Из-за трагического положения власти пытались использовать любую, даже гипотетическую возможность добычи хлеба. 12 августа Дедусенко докладывал на заседании ВУСО об организации экспедиции в Котлас «вслед за наступавшими туда военными отрядами» для вывоза в Архангельск вятского и сибирского хлеба [167] ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1. Л. 30 об. . Но Вооруженные силы Севера и союзники так и не взяли Котлас за все время существования белых правительств на Севере России.

Хотя союзники, в первую очередь американцы и англичане, доставили определенное количество хлеба и других продуктов, большинство городского населения сидело на полуголодном пайке. На заседании ВУСО 27 августа Дедусенко с тревогой говорил, что «наличие продовольствия в Архангельске хватит лишь на 1 1/ 2–2 недели» [168] Там же. Л. 62 об. . Единственной положительной информацией было сообщение Чайковского том, что британское командование берет на себя продовольственное обеспечение российских солдат. Все авторы воспоминаний подчеркивали, что снабжение войск на Севере было поставлено англичанами великолепно и русские солдаты получали такой же паек, как и солдаты союзных армий.

Продовольственное снабжение Северной области наладили союзники. Правительство никакой роли не сыграло в решении этого вопроса. Даже постановление об отмене любых запретов на вывоз из уездов продовольствия не соблюдалось и неоднократно повторялось в дальнейшем. Другой вопрос, могло ли оно что-либо сделать в существовавших условиях. Даже за поставку продуктов из-за границы нечем было платить. 27 октября Чайковский докладывал на заседании правительства о том, что из уплаченных союзникам денег за продовольствие треть была выплачена США. Посол Соединенных Штатов уведомил Чайковского, что эти деньги американцы готовы «предоставить Временному Правительству для оплаты текущих расходов ввиду острой нужды Правительства в денежных знаках» [169] ГАРФ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1. Л. 58 об. .

Но из всей массы проблем, возникающих каждый день перед ВУСО, самой трудной была отношения с союзниками. Правительство оказалось в тяжелейших условиях. Хотя союзники высадили в Архангельске первоначально 1400 солдат, это были реальные силы, воевавшие на фронте и с каждым днем увеличивавшиеся за счет прибытия все новых подкреплений. Снабжение Северной области продовольствием лежало на союзниках. Они осуществляли командование всеми вооруженными силами, в том числе и русскими. В таких условиях отстоять права русского гражданского управления на самостоятельное ведение дел было крайне тяжело. Обстановку еще более осложняло то, что русских раздражал взгляд англичан на местных жителей как на представителей диких племен в африканских колониях, и, даже понимая, что только с помощью союзников можно разбить большевиков и воссоздать Россию, они часто не могли сдержать ненависти к своим надменным освободителям. Марушевский, тесно сотрудничавший со сменившим Пуля генералом У. Э. Айронсайдом, писал после долгих месяцев совместной работы: «Я отдаю себе ясный отчет, что в недоразумениях были ответственны обе стороны, но все же я должен сказать, что англичане держали себя на Севере так, как будто они находились в завоеванной, а вовсе не в дружественной стране» [170] Марушевский В. В . Указ. соч. С. 37. . Он расценивал пребывание британской армии в России как оккупацию. Марушевский описывает отношения с англичанами при буржуазном ВПСО, но отношение Пуля к социалистическому ВУСО было значительно хуже.