Леонид Прайсман - 1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Но Маннергейма поддержала только Национальная коалиция (28 мандатов). Когда генералу сообщили о результате совещания представителей фракций большинства, он заявил: «Что же, в таком случае я иду утверждать форму правления. Солдату без поддержки политической партии в политике делать нечего» [632] Там же. С. 127. . Отказ большинства правительственной коалиции свидетельствовал об их нежелании, чтобы Финляндия участвовала в походе на Петроград. 17 июля 1919 г. Маннергейм подписал проект новой конституции. Идея участия финнов в этом походе не получила поддержки и союзников в Версале. Маннергейм просил руководство Антанты обеспечить безопасность финских берегов Балтийского моря, предоставить крупный денежный заем и поставку современного оружия. Хотя Франция поддержала финнов в этих вопросах, но Соединенное Королевство было решительно против. А так как согласно соглашению между союзниками район Балтики входил в сферу британских интересов, то возобладала английская точка зрения. Марушевский писал, что, когда в июне 1919 г. он сообщил Айронсайду о том, что его посылает ВПСО для согласования с финнами вопроса об участии финской армии в наступлении на Петроград, он был удивлен реакцией последнего: «Айронсайд обнаружил <���…> полное неудовольствие. Он говорил мне, что я не должен вмешиваться в политику <���…> и что я не должен ехать». Другие английские генералы также пытались отговорить его от этой поездки. Особенно негативное впечатление на него произвела встреча с генералом Г. Гофом – главой английской военной миссии в Скандинавии. Он пытался внушить Марушевскому мысль «о полной неспособности Финляндии выставить в данный момент сколько-нибудь значительную армию, снабженную всем необходимым». У Марушевского были противоположные сведения. Он писал: «Я сразу увидел в нем (в Гофе. – Л. П. ) опасного и влиятельного противника всех тех задач, с которыми я приехал в Гельсингфорс. Именно здесь я понял, что английская “игра” с Северной областью кончена и что со стороны Гофа будет сделано буквально все, чтобы самостоятельная работа области не была поддержана Финляндией» [633] Марушевский В. В . Указ. соч. Т. 3. С. 18, 29–30. . В нотах 7 и 20 июня 1919 г. Высший совет Антанты сообщал Маннергейму: «…руководство Антанты не имеет ничего против операции финских войск, если таковые будут организованы». Он назвал этот ответ «чисто платонической декларацией, которая не могла иметь никаких последствий» [634] Маннергейм К. Г . Указ. соч. С. 152–153. . Российский историк В. И. Голдин писал об английской политике в отношении похода финской армии на Петроград: «…здесь и собственные финансово-экономические проблемы, и противодействие широких общественно-политических сил внутри страны вмешательству в русские дела, и нежелание оказывать помощь одной из сторон – участниц соглашения, и опасения усиления Финляндии (создание Великой Финляндии), и восстановления России (единой и неделимой), которые могли составить конкуренцию англичанам, прежде всего на Балтике и др.» [635] Голдин В. И., Журавлев П. С., Соколова Ф. Х. Гражданская война на Русском Севере в международном интерьере. Архангельск, 2005. С. 278. .

Определенную роль в противодействии походу финнов на Петроград сыграли финансово-экономические проблемы. Великобритании пришлось бы затратить миллионы фунтов стерлингов на перевооружение финской армии, на отправку британского флота в Балтийское море. Внутри страны усиливалось движение под лозунгом «Руки прочь от Советской России!». Но его поддерживала только часть британских рабочих. Однако невозможно согласиться с тем, что Британия опасалась усиления Финляндии и восстановления России из-за страха конкуренции с ними. В ближайшие годы и Финляндия, и Россия могли строить свои отношения с Великобританией, выпрашивая у нее помощь, и никакой конкуренции составить ей не могли. В отношении Финляндии могло действовать желание наказать ее за сотрудничество с немцами, но Маннергейм был в этом неповинен. Свержение большевистского режима для военного министра Черчилля превратилось в навязчивую идею, и он предпринимал для этого энергичные усилия. Но большинство руководителей страны, в первую очередь премьер-министр Д. Ллойд Джордж, были к этому времени уверены, что все усилия Британии, направленные на помощь противникам большевизма, кроме как к восстаниям полков Северной армии и убийствам английских офицеров, ни к чему больше не привели. Они считали, что широкие народные массы в России поддерживают большевиков и борьба с ними невозможна.

Хотя у плана стремительной атаки финской армии на Петроград было много противников в Финляндии и Европе, Маннергейм, пользующийся полной поддержкой армии и шюцкора, осуществил бы его, если бы руководство белой России приняло условия, о которых мы писали выше. Как же относились лидеры белых к планам Маннергейма? Практическим всем без исключения была свойственна политика «непредрешенчества». Все важные вопросы жизни страны, ее государственное будущее, аграрный вопрос, судьба многочисленных национальностей откладывались на потом, на время после победы, когда будет собрано народное представительство. Эта ошибочная политика дорого обошлась белому движению.

Национальный вопрос был всегда болезненным в России. Он особенно обострился в годы революции и Гражданской войны. Многие нации и народности, как, например, эстонцы или латыши, никогда раньше и не мечтавшие не то что о независимости, но даже об автономии, создали свои национальные государства. Собственного государственного устройства захотели в районах, всегда раньше считавшихся русскими: Дон, Кубань, Сибирь. Многие русские относились к этому отрицательно, наблюдая, как их вчерашние друзья и знакомые с родным русским языком вдруг объявляли себя украинцами или сибиряками. Достаточно вспомнить отношение великого русского писателя М. Булгакова ко многим новым украинцам. Поэт В. П. Мятлев написал язвительные стихи о распаде страны: «И журчит Кубань водам Терека, я республика, как Америка» [636] Цит. по: Краснов П. Н . Всевеликое Войско Донское // Архив Русской революции. Т. 5. М., 1991. С. 258. . Ущемление чувства национальной гордости граждан великой державы приводило к тому, что даже наиболее левые представители белого движения не могли примириться с мыслью, что Россия потеряет часть территории. В марте 1919 г. Чайковский писал В. А. Маклакову о национальном вопросе. В начале письма он, казалось бы, шел навстречу национальным желаниям народов России: «…полное сочувствие новой России попыткам национальностей образовать свое национальное существование. Мы не представляем себе будущее свободной России иначе как свободным сожительством народов на принципах не только автономии и федерализма, но даже в некоторых случаях и на условиях установленных обоюдным согласием и на началах независимости». Но в следующей фразе письма он откладывает осуществление этого принципа на далекое будущее: «Но мы утверждаем, с другой стороны, что, пока Россия переживает этот кризис, при котором у нее нет возможности высказать через Учредительное Собрание свою волю, никакие вопросы, касающиеся России, не могут быть решены». Основным требованием, предъявляемым Россией участникам мирной конференции, было: «Державы признают, что никакие вопросы об устройстве национальностей в пределах России до войны, кроме Польши, не могут быть решены без России». В отношении Финляндии в письме специально подчеркивалось: «Этой позиции мы держимся и относительно Финляндии» [637] HIA. Melgunov S. P. Collection. B. 13. F. 3. .