Сергей Глезеров - Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен…

А вот в художественной литературе «лебединские казни» получили яркое толкование. Достаточно лишь назвать роман «Иван Мазепа» эмигрантского украинского историка Ильи Борщака (Баршака) и французского историка Рене Мартеля, изданный в Париже в 1931 году. Баршак был основателем кафедры украиноведения в Национальной школе живых восточных языков в Париже и автором первого во Франции учебника украинского языка.

Мемориал «Казацкая могила» в городе Лебедине — яркий пример того, как могут меняться исторические оценки. Современное фото

Память о лебединских казнях большей частью сохранилась в народной молве, передавалась из уст в уста. Говорили, что казненных казаков похоронили за пределами тогдашнего города. Но и этого мало: на месте погребения «изменников» и «предателей» запретили ставить кресты и повелели свозить туда дохлую скотину.

Позже казацкое место захоронения в народе нарекли «Гетманской могилой». За ней ухаживали местные жители, устраивали здесь панихиды, сажали цветы. До революции там были крест и ограда, в середине 1950-х годов захоронение уничтожили при застройке.

Когда еще во время перестройки на самостийной Украине стали поднимать на щит гетмана Мазепу, вспомнили и об этом, казалось бы, давно уже забытом историческом эпизоде — казни казаков в Лебедине. И если Мазепа — национальный герой, то стало быть, и пострадавшие за него казаки — тоже герои, более того, мученики. Появилось даже и устойчивое число казаков, казненных в Лебедине, — девятьсот.

Еще в 1993 году в Лебедине насыпали символический казацкий курган, на вершине которого установили деревянный крест. В 2009 году благодаря инициативе сумского историка Олега Корниенко, при поддержке Сумского слободского казацкого полка там установили каменный казацкий крест с надписью: «Мазепинцам — рыцарям независимости Украины».

Спустя четыре года казаки Сумского слободского полка во главе со своим атаманом, депутатом местного райсовета, предложили построить мемориал памяти казненных казаков. Как порой звучит — «зверски замученным по приказу Петра I более чем 900 казакам-мазепинцам». Власти поддержали идею.

В итоге в октябре 2013 года в сквере памяти жертв Голодомора торжественно, со всеми воинскими почестями открыт мемориал «Казацкая могила» — с пятиметровым курганом и часовней с образом Божьей Матери. Вот так вот радикально различаются оценки исторических событий. Сегодня подобное явление принято называть «войнами исторической памяти».

Отечественную войну 1812 года мы привыкли воспринимать, прежде всего, по лермонтовским строкам, которые памятны каждому со школьной скамьи. В них все — герои, впрочем, в таком патриотическом произведении, как «Бородино», иначе и быть не могло. А вот в реальной жизни все было несколько иначе. Нет сомнений в том, что война с Наполеоном объединила всех на борьбу с супостатом. Однако, есть нюансы, которые остаются, как говорится, за кадром.

В книге «Сердце России, первопрестольная столица Москва и Московская губерния в Отечественную войну», выпущенной к 100-летию Отечественной войны 1812 года, действительный член Московского отдела Императорского Русского военно-исторического общества Всеволод Апухтин поместил интересный документ, в подлинности которого сомневаться не приходилось. Он взял его из Военно-ученого архива Главного управления Генштаба (ныне — Российский государственный военно-исторический архив). Речь — о письме русских крепостных Наполеону.

В современной транскрипции это послание звучит следующим образом: «Жителей русских губерний к французскому государю Наполеону. Государь!

Бог хотел, чтобы русский народ не был больше крепостной и употребил для этого силы ваши. Этот народ беден, и его обижают благородные люди…

Наши бары продают нас с родителями или по отдельности, обменивают нас, продают нас, как животных, или отдают нас в уплату своих долгов. Выбор нами жен и мест жительства нам не позволен; и в награждение за нашу хорошую службу им нас палкой дерут, а жизнь не отнимают только оттого, что она им нужна.

Поэтому из-за написанного здесь хвалить нас будут, что мы желаем под новое государство идти, которое, пуская нашу веру, может нас защищать.

И так остается нам благодарить Бога, что он нам дал способ Вашему Величеству как защитнику народов объявить, что мы его просим на волю нас отпустить, уверяя его в нашей верности… можете увериться в нашей верности из того, что мы нашим тиранам верны были».

Написано это письмо в городе Руза 30 сентября (12 октября по новому стилю) 1812 года, то есть уже после Бородинской битвы. Ныне это письмо опубликовано на интернет-сайте Краеведческого музея города Рузы. Причем указаны и подписавшие его: их больше десятка человек, в том числе Филипп Никитин, Иван Долов, Григорий Сафонов, Григорий Нестеров, Алексей Астапов и другие.

«То, что это письмо принадлежит жителям Рузы, сомневаться не приходится, — говорится в комментарии сотрудника Рузского краеведческого музея Натальи Ивановой. — Достаточно только посмотреть на фамилии наших земляков. Но можно ли наверняка и достоверно считать, что русские крестьяне и горожане действительно хотели перейти на службу к Наполеону?»

Дело в том, что личность одного из подписавших это письмо, Григория Федоровича Сафонова, местным краеведам хорошо известна. И предателем он никаким не был, так что его причастность к подобному письму весьма и весьма сомнительна. Сафонов прошел в русской армии путь от рядового до старшего вахмистра, в 1812 году служил в Рузе в штатной воинской команде. Когда началась война, он участвовал в обучении ополченцев, а потом, как войска неприятеля уже приближались, командовал их отрядом.

«Сопоставляя факты (соавторство письма к Наполеону и героическую биографию Сафонова), беру на себя смелость предположить, что письмо носит подложный характер, коих в те времена было великое множество. Зачастую их распространяли сами французские офицеры», — отмечает краевед Наталья Иванова.

Увы, говорить, что подобного явления, как коллаборационизм во время войны 1812 года, вовсе не было, все-таки не приходится. Вот лишь один эпизод: 15 октября 1812 года партизанский командир полковник князь Николай Кудашев, зять Кутузова, поймал трех мужиков и направил их к тарусскому городничему со следующим отношением: «Пойманные под городом Подольском три мужика, из коих главный именует себя Абрам Коновалов, — доставляли хлеб и рогатый скот французам. Для поступления с ними как с изменниками я препровождаю их к вам, и вы от себя для примерного наказания представьте их к своему начальству».