Лаура Спинни - Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Был ли ЛЭ вызван эпидемическим распространением какого-то неустановленного вируса или иного возбудителя – или же это было «отложенное» – часто на месяцы и годы – осложнение испанского гриппа? Вопрос этот как начал дискутироваться в 1920-х годах, так и остается спорным. Сторонники второй версии, руководствуясь принципом бритвы Оккама, призывают не плодить сущности (в данном случае неведомые вирусы) без надобности, благо что косвенных свидетельств в пользу вторичности ЛЭ относительно «испанки» предостаточно: хотя об отдельных случаях ЛЭ в другие годы истории медицины известно, всплеск начала 1920-х годов – единственная известная науке эпидемия этой страшной болезни; самые первые случаи ЛЭ были зафиксированы на Западном фронте в начале зимы 1916 года, то есть сразу же после начала вспышки «гнойного бронхита», которую теперь уже без особых сомнений считают первым (точнее даже «нулевым») локальным очагом испанского гриппа; население Западного Самоа, сильно пострадавшее от испанского гриппа, следом пережило и волну ЛЭ, в то время как на Американском Самоа счастливо обошлось без обеих напастей; наконец и средний возраст заболевших ЛЭ приходился на 29 лет, что вполне совпадало с демографическими «предпочтениями» вируса испанского гриппа.

Понятно, что дыма без огня не бывает, однако косвенные улики, как говорится, к делу не подошьешь, а железных доказательств причинно-следственной связи между двумя эпидемиями ученые коллективными стараниями пока что предъявить суду истории не смогли. Подтверждено, что вирус гриппа способен проникать через обонятельный нерв из носа в головной мозг и вызывать там воспаление (то есть энцефалит). Известно, что энцефалит чреват судорожными припадками и инсультами. Признается, что на ранних стадиях ЛЭ симптомы заболевания подозрительно похожи на симптомы ОРВИ. А вот дальше этой серии косвенных доказательств дело так и не сдвинулось, поскольку до сих пор не найдено прямого подтверждения наличия РНК вируса в клетках тканей головного мозга пациентов, умерших от ЛЭ. Это не означает, что ее там нет, а свидетельствует пока что лишь о дефиците годных образцов и, возможно, недостаточной для выявления вируса в имеющихся образцах чувствительности технологий секвенирования. Так что нам как зрителям остается лишь набраться терпения, а присяжным суда истории – объявить перерыв в слушаниях до появления новых вещественных доказательств по существу дела [363] D. Tappe and D. E. Alquezar-Planas, ‘Medical and molecular perspectives into a forgotten epidemic: encephalitis lethargica, viruses, and high-throughput sequencing’, Journal of Clinical Virology, 2014; 61:189–95. .

Пациентов, которым перенесенный грипп аукнулся впоследствии хроническими психоневрологическими расстройствами, формально вроде бы и не отнесешь к числу «вычищенных» из человеческой популяции, поскольку в буквальном смысле они не умерли, вот только общество их зачастую отторгало будто умерших заживо. Ту же Нонтетху Нквенкве, к примеру, просто сгноили по тюрьмам и психушкам, чтобы не будоражила народ пересказами своих горячечных видений. Но о ее истории мы подробно поговорим в следующем разделе, а этот завершим описанием красноречивого случая Роландо П. – типичного представителя той самой несчастной трети жертв ЛЭ, которых эта болезнь не отпустила, но и не прибрала, а оставила на долгие годы узниками собственных приведенных в негодность тел, и которые обычно заканчивали свои дни всеми забытыми в приютах для умалишенных, часто доживая там до преклонных лет с ангельски гладкими лицами без малейших следов мысли или старческих морщин на них. Историю Роландо П. поведал миру британский невролог Оливер Сакс [364] Оливер Сакс (1933–2015) – перебравшийся в 1960 г. в США сын еврейских эмигрантов из-за «черты оседлости», получивший степень доктора медицины в Оксфорде (1958) и после переезда преподававший неврологию в Медицинском колледже им. А. Эйнштейна и на медицинском факультете Нью-Йоркского университета; автор полутора десятков научно-популярных книг. , рассказавший в одном из своих бестселлеров, «Пробуждения» (1973), об опыте временной «постановки на ноги» Роландо и подобных ему несчастных с помощью синтетического дофамина, применяемого для компенсаторного купирования симптомов болезни Паркинсона.

Родившийся в Нью-Йорке в 1917 году в семье недавно прибывших туда итальянских музыкантов мальчик Роландо П. заболел странной лихорадкой в трехлетнем возрасте. Болезнь, сопровождавшаяся крайней сонливостью и абсентеизмом, затянулась на четыре с лишним месяца, а когда их сын наконец «пробудился» от этого летаргического сна, родители Роландо поняли, что он полностью переродился за время болезни. Лицо мальчика не выражало ровным счетом ничего, он сделался предельно молчаливым, замкнутым и обездвиженным. Однако когда его отдали в школу для умственно отсталых, там он начал создавать всем и самому себе проблемы эмоциональной неуравновешенностью, и через несколько лет родителям пришлось забрать Роландо и оттуда. «Период времени от одиннадцатилетнего до девятнадцатилетнего возраста он провел дома, сидя возле старого граммофона, ибо музыка (по наблюдению отца) казалась единственной вещью в мире, от которой Роландо получал явное удовольствие. Это было единственное, что пробуждало мальчика к жизни». Но «стоило музыке смолкнуть, как он тотчас впадал в обычное состояние каменной неподвижности». В итоге же в 1935 году «мистера П.» сдали в нью-йоркскую психиатрическую больницу «Маунт-Кармель», и «следующую треть века он провел в дальнем отделении госпиталя. Этот период был лишен каких-либо событий – в прямом смысле», – повествует Сакс [365] O. Sacks, Awakenings (London: Picador, 1983), pp. 105–7 (цит. по: Оливер Сакс. Пробуждения. – М.: Астрель, 2013). .

Когда осенью 1918 года на южноафриканский бантустан Сискей обрушилась умбатхалала («катастрофа» на языке местной народности ко́са, она же «испанка»), коска по имени Нонтетха Нквенкве [366] Ко времени заболевания будущая пророчица Нонтетха Нквенкве ( коса Nontetha Nkwenkwe, 1875–1935) была овдовевшей матерью десяти детей. выжила каким-то чудом. Придя в сознание после лихорадки, она ощутила себя воскресшей из мертвых. Родные и единоплеменники склонялись над ней, держали ее за руки, плескали ей воду в лицо. И она повела свою долгую повесть о множестве дивных видений, открывшихся ей по ту сторону жизни [367] R. R. Edgar and H. Sapire, African Apocalypse: The Story of Nontetha Nkwenkwe, a Twentieth—Century South African Prophet (Johannesburg: Witwatersrand University Press, 2000). .

В одном откровении ей привиделось, что с ветви шишковатого дерева [368] Zanthoxylum capense – эндемичный вид рутовых, произрастающих на крайнем юго-востоке Африки. свисает нечто завернутое в грязную тряпку, и голос сказал ей: «Вот Библия, но она сгнила». Она попросила Иисуса позволить ей вкусить от этого плода, дабы убедиться и засвидетельствовать, что она все это видела воочию, но Господь ей строжайше запретил к нему прикасаться: «Мы уже дали Библию людям, а они ею пренебрегли». Голос также сказал ей, что на золотых копях мор наслан на сынов человеческих в наказание за то, что перестали молиться, и повелел ей обойти места, где восседают великие вожди всех племен, и спросить их, готовы ли они к освобождению и совместному самоуправлению. Также ей было поручено проповедовать им ниспосланную свыше весть о том, что нужно обратить взор на собственную жизнь и прекратить винить в своих бедах европейцев [369] Благодаря последнему тезису, а также проповеди воздержания от спиртного и языческих ритуальных обрядов проповедница до 1921 г. пользовалась благорасположением местных представителей колониальной администрации. .