Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Полковник Артур Уэлсли направился к треноге. Секунду-другую майор Ши и его заместители смотрели на своего командира растерянно и почти виновато, как будто их застали за каким-то недозволенным занятием. Все молчали. Полковник подъехал ближе, с кислым видом оглядел окровавленного солдата, потом протянул руку с зажатой в ней плеткой и заставил Шарпа поднять голову. Их взгляды встретились, и Уэлсли едва не содрогнулся, когда глаза жертвы полыхнули ненавистью. Он убрал плеть и вытер испачканное слюной кнутовище о седло.

— Отвяжите его, майор, — холодно распорядился полковник.

— Есть, сэр. — Ши нервничал — уж не совершил ли он какую-то ужасную, непростительную ошибку? — Сию минуту, — добавил майор, забыв отдать приказ.

— Я не люблю вмешиваться в отправление наказания, — достаточно громко, чтобы слышали офицеры, добавил Уэлсли, — но рядового Шарпа надлежит доставить в палатку генерала Харриса сразу после того, как ему будет оказана необходимая помощь.

— В палатку генерала Харриса? — изумленно переспросил Ши. Генерал Харрис командовал всеми экспедиционными войсками, и майор не мог представить, какое отношение к нему может иметь забитый до полусмерти солдат. — Есть, сэр. Конечно. Сию минуту.

— Ну так исполняйте! — рявкнул Уэлсли, худощавый молодой человек с узким лицом, жестким взглядом и крупным, напоминающим клюв носом.

Многим офицерам не нравилось, что двадцатидевятилетний Уэлсли уже носит звание полковника, но он происходил из богатой и знатной семьи, его старший брат, граф Морнингтон, исполнял обязанности генерал-губернатора британских владений в Индии, так что ничего удивительного в быстром возвышении Артура Уэлсли не было. Имея деньги для покупки должности и необходимые связи, чтобы попасть в нужное место и в нужное время, подняться мог бы едва ли не любой, но даже те, кто завидовал и недолюбливал молодого полковника за его привилегии, признавали за ним несомненные способности, властность и даже командирский талант. В любом случае он определенно был предан выбранной профессии.

Развернув коня в сторону треноги, Уэлсли посмотрел на нарушителя.

— Рядовой Шарп? — брезгливо, словно общаясь с прокаженным, спросил он.

Шарп поднял голову, моргнул и захрипел. Подбежавший Байуотерс вытащил у него изо рта кляп, на что потребовалось некоторое время и определенные усилия.

— Вот и молодец, — негромко приговаривал старшина. — Молодец. Выдержал, не захныкал. Я тобой горжусь, парень.

Шарп попытался сплюнуть скопившуюся во рту слюну.

— Рядовой Шарп? — нетерпеливо повторил Уэлсли.

Шарп поднял глаза.

— Сэр? — прохрипел он. — Сэр. — На этот раз получилось что-то вроде стона.

Полковник поморщился:

— Вам следует прибыть в палатку генерала Харриса. Вы меня понимаете?

Шарп мигнул. Голова кружилась, а боль в теле свивалась с неверием в происходящее и ненавистью к армии.

— Ты слышал полковника, парень? — подсказал Байуотерс.

— Есть, сэр, — прохрипел Шарп.

Уэлсли повернулся к Миклуайту:

— Перевяжите его, мистер Миклуайт. Смажьте спину. Сделайте все, что считаете нужным. Он нужен мне compos mentis [1] В здравом уме и твердой памяти (лат.). через час. Понятно?

— Да, сэр! Через час? — недоверчиво пробормотал врач и, увидев вспыхнувший в глазах полковника гнев, поспешно добавил: — Слушаюсь, сэр! Через час!

— И дайте ему чистую одежду, — распорядился Уэлсли, после чего еще раз взглянул на Шарпа и развернул коня.

Между тем последние веревки были перерезаны. Ши и другие офицеры как зачарованные наблюдали за происходящим, спрашивая себя, какое такое чрезвычайное событие могло стать причиной вызова рядового в палатку генерала Харриса. Старшина снял обрывки веревок с запястий Шарпа и протянул руку:

— Держись, парень. Обопрись. Осторожней.

Шарп покачал головой.

— Я в порядке, старшина. — Конечно, он был не в порядке, но выказать слабость перед лицом товарищей и тем более сержанта Хейксвилла? Нет! — Я в порядке, — повторил он и, медленно отстранившись от треноги, повернулся и сделал три шага.

Рота восторженно зашумела.

— Молчать! — крикнул капитан Моррис. — Отметьте нарушителей, сержант Хейксвилл!

— Есть, сэр!

Шарп сделал еще шаг, пошатнулся и едва не упал, но заставил себя выпрямиться и подойти к врачу.

— Прибыл для перевязки, сэр, — прохрипел он. Кровь залила бриджи, на спину было страшно смотреть, но он уже пришел в себя и смотрел на врача так, что тот невольно поежился.

— Идемте со мной, рядовой, — сказал Миклуайт.

— Помогите ему! — бросил барабанщикам старшина, и парни, отбросив хлысты, подхватили Шарпа под локти. Тот ухитрялся держаться прямо, но Байуотерс видел, что его шатает, и опасался, что солдат может упасть.

Шарпа увели. Майор Ши стащил треуголку, провел ладонью по седеющим волосам и, не зная, что делать дальше, посмотрел на Байуотерса:

— Похоже, старшина, дел на сегодня не осталось.

— Никак нет, сэр.

Ши молчал. Все шло не так, как надо.

— Распустить батальон, сэр? — подсказал Байуотерс.

Майор облегченно кивнул, радуясь, что кто-то еще способен принять разумное решение:

— Да, старшина, распустите батальон.

— Есть, сэр.

Так рядовой Шарп остался с живыми.

В большой палатке генерала Харриса было душно, и попытки получить хотя бы слабый сквозняк, открыв оба входа, успеха не дали — тяжелый, влажный воздух висел неподвижно под высокой крышей. Проникавший в палатку свет приобретал благодаря парусине неприятный, цвета мочи оттенок, и даже трава под ногами казалась болезненно-желтоватой и сырой.

В палатке собралось четверо мужчин. Самый молодой по возрасту и младший по званию, лейтенант Уильям Лоуфорд сидел в дальнем углу на позолоченном стуле столь вычурной и хрупкой конструкции, что приходилось только удивляться, как ему удается переносить путешествие в армейских повозках. Дабы не привлекать к себе внимания, Лоуфорд старался не шевелиться, а потому сидел в неудобной позе, и стекавший с лица пот падал капельками на лежащую у него на коленях треуголку.

Напротив Лоуфорда, совершенно игнорируя молодого лейтенанта, сидел полковник Артур Уэлсли, вступавший в разговор лишь изредка и бросавший реплики недовольным тоном человека, которого вынуждают терять время в ожидании. Пару раз он доставал из кармашка часы, откидывал крышку, демонстративно смотрел на циферблат, затем, ничего не говоря, закрывал и убирал на место.

За устеленным картами длинным столом сидел командующий армией генерал Харрис. Это был подтянутый, средних лет мужчина, в котором здравый смысл разумно сочетался с практичностью, теми же качествами, которые он находил в своем заместителе полковнике Уэлсли. Обычно собранный и вежливый, сейчас, после долгого ожидания в душной палатке, Джордж Харрис казался немного рассеянным. Он то смотрел на карты, то вытирал потное лицо большим синим платком, но почти не поддерживал разговор. Такое состояние командующего объяснялось тем, что, как и Уэлсли, он не одобрял то, что они собирались сделать. И дело было не в том, что предложенный план представлялся обоим чересчур рискованным, а в том, что они не верили в успех операции, провал которой означал потерю двух хороших солдат. Точнее, одного хорошего и одного плохого.