Наталия Сотникова - Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

В какое-то время Анна Тернер состояла при леди Фрэнсис то ли в качестве фрейлины, то ли компаньонки. Естественно, она оказывала ей более чем посильную помощь, прибегая к различным колдовским уловкам. Посредством восковых фигурок, изготовленных по образу и подобию мужа ее повелительницы, графа Эссекса, и будущего супруга, графа Сомерсета, она заговаривала обоих, чтобы уничтожить любовную страсть первого и распалить пламя любви второго. Невидимое человеческому оку влияние нематериальных демонических сил подкреплялось воздействием вполне реальных зелий, которые леди Фрэнсис лично подсыпала как мужу, так и любовнику.

Когда Оувебери попытался разрушить ее планы, леди Фрэнсис через своего дядю добилась его ареста и назначения на должность лейтенанта Тауэра своего человека, Джервиса Хелвиса. Именно по ее заданию миссис Тернер получила у лекаря Франклина три вида ядов, мышьяк, шпанские мушки [4] Шпанские мушки – порошок из сушеных насекомых семейства жуков-нарывников. Этот порошок, являясь сильным афродизиаком, даже в небольших количествах оказывал губительное воздействие на почки, печень и желудочно-кишечный тракт. и соль ртути. Недавно скончавшийся во Фландрии аптекарь сначала сдабривал этими средствами пироги и желе, отправляемые в тюрьму в качестве передач несчастному узнику, а затем, ввиду ухудшения состояния Оувебери, поставил ему клизму, приправленную серной кислотой.

При обыске у миссис Тернер нашли несколько эротических статуэток и некие предметы, указывавшие на ее склонность к еретическим измышлениям. Дабы избежать мучительной смерти, уготованной еретикам, обвиняемая открестилась от каких бы то ни было богопротивных помыслов. Судебный процесс превратился в захватывающий спектакль, на котором зачитывались письма леди Фрэнсис к ворожеям и соучастникам преступления, а обвинитель размахивал роковыми восковыми фигурками. Обвинительная речь верховного судьи Коука являла собой образец великолепно изложенного выплеска общественного негодования, заклеймившего подсудимую как «шлюху, сводницу, ведьму, папистку, преступницу и душегубицу». В вынесенном смертном приговоре осужденной вменялось явиться на казнь в одежде с накрахмаленными воротником и манжетами желтого цвета, «дабы те также прекратили свое существование из-за позора и отвращения к оным». С такими же воротником и манжетами приступил к исполнению своего омерзительного ремесла палач, после чего данные предметы туалета, естественно, вышли из моды по причине ассоциации с такими отталкивающими порядочных людей личностями.

Итак, 15 ноября в Тайберне были повешены миссис Тернер и лекарь Франклин, за ними последовали сэр Джервис Хелвис и тюремный смотритель Вестон, хотя не сказать, чтобы вина двух последних была доказана очень убедительно. В народе бытовало мнение, что жертвой миссис Тернер стал не один Оувебери. Лондонская чернь была убеждена, что не мешало бы заодно разобраться и в причинах внезапной смерти в возрасте восемнадцати лет принца Уэльского Генри-Фредерика, никогда не жаловавшегося на свое крепкое здоровье. Ведь недаром его кравчим служил любовник миссис Тернер, сэр Артур Мейнвеэринг! Однако к голосу простонародья никто прислушиваться не собирался.

Минуло еще несколько месяцев, в течение которых Сомерсет отчаянно пытался спасти свою шкуру. Он каждодневно слал королю угрожающие письма, обещая развязать язык, разгласить государственные тайны, а также раскрыть людям глаза на постыдную правду о жизни королевского дворца. Перепуганный до полусмерти Иаков заклинал его во избежание скандала признать вину, обещая немедленное помилование. Сомерсет оттягивал расплату, притворяясь хворым и даже потерявшим рассудок.

Тем временем его жена в тюрьме разрешилась от бремени дочерью Анной. В мае 1616 года леди Фрэнсис, облаченная в белые одежды, хрупкая и беззащитная, появилась перед палатой лордов. Как особа, принадлежащая к высшей знати, она могла быть предана суду лишь с согласия этого высокого органа власти. Противопоставить очевидным фактам леди Фрэнсис не могла ровным счетом ничего и уповала лишь на силу своей красоты и чистосердечное раскаяние. Тем не менее молодая женщина была признана виновной и подлежала суду. Коллегия присяжных, в состав которой входил ее бывший супруг, граф Эссекс, вынесла ей смертный приговор. Вряд ли стоит упоминать здесь о том, что некогда опозоренный леди Фрэнсис муж проголосовал за то, чтобы правосудие восторжествовало.

На следующий день перед генеральным прокурором, знаменитым Фрэнсисом Бэконом, предстал граф Сомерсет. Он защищался, как мог. Похоже, граф действительно не был причастен к убийству Оувебери и даже ничего не знал о его подготовке. Однако Сомерсет не смог оправдаться в том, что лично способствовал заключению своего друга в Тауэр и скрывал свою преступную связь с леди Фрэнсис до вступления с ней в брак. Судьи жаждали мести и вынесли ему смертный приговор.

Но Иаков не стал впадать в крайности. В конце концов, граф Сомерсет вел себя достойно и не стал разглашать ничего такого, что могло бы повредить королю. В 1622 году король помиловал как бывшего фаворита, так и его супругу. Леди Фрэнсис возвратилась домой, но муж ее гордо отказался от дарованной королем милости, пока не будет признана его полная невиновность. Он томился в заключении до 1625 года, когда Иаков I скончался.

Тем не менее могущество Говардов было подорвано. В 1618 году власти принялись за отца Фрэнсис, лорда-казначея сэра Томаса. Основанием для возбуждения уголовного дела послужили жалобы на взяточничество его супруги, леди Кэтрин, отличавшейся не только красотой, но и поистине патологической жадностью. Как писал один из современников, «ликом она была вельми пригожа, но принесла людям много горестей». Знаменательно, что незадолго перед началом слушаний леди Кэтрин заболела оспой, обезобразившей восхитительные черты ее лица. В ходе судебного процесса вскрылись все случаи злоупотребления лорда-канцлера своим положением, и на него наложили огромный денежный штраф, который он был не в состоянии выплатить. Впоследствии этот штраф значительно снизили, но, тем не менее, Говарды были уничтожены и обречены на прозябание в провинции.

Не сохранилось никаких подробных сведений о последних годах жизни четы графов Сомерсет, надо полагать, они были весьма безрадостными. Детей у Роберта и Фрэнсис, кроме родившейся в тюрьме Анны, больше не было, после смерти главы семейства титул остался выморочным и много позднее был передан другому дворянскому роду. Казалось, леди Анне Карр, унаследовавшей красоту матери и бабки, при таком несмываемом клейме, наложенном позорным прошлым родителей, рассчитывать на вступление в брак не приходилось. Однако в нее влюбился сосед по поместью Уильям Рассел, граф Бедфордский. Его отец, своими ушами слышавший признание матери девушки в убийстве на процессе в палате лордов, в ужасе отказался дать согласие на женитьбу сына. Однако, молодого человека поддержали король Карл I и его супруга Генриэтта-Мария, и через год отец сдался. Брак оказался на редкость счастливым, невзирая на то, что родители не дали за невестой обещанного приданого. Этот финансовый ущерб с лихвой возместили сын и внук графини Бедфордской, женившиеся на богатых наследницах. При королевском дворе Анна имела репутацию одной из самых красивых дам, доказательством тому служит ее великолепный портрет в полный рост кисти Ван Дейка, выставленный в родовом поместье Вуберн. Потомки герцога Бедфордского (этот титул был пожалован главе семьи в конце ХVII века) до сих пор принадлежат к высшим слоям аристократии Великобритании.