Наталия Сотникова - Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

Помимо оглупления Людовика, делались попытки подорвать его здоровье. Невзирая на протесты лекаря Эроара, ему при малейшем поводе ставили клизмы и пускали кровь. Его часто унижали и наказывали; известно, что мать лично порола его уже в достаточно большом возрасте. Из непосредственного живого мальчика он становится молчаливым, скрытным, неприступным, чья реакция зачастую оказывается непредвиденной. Современники писали, что, испытывая страх перед матерью, он боялся совершить любую оплошность, которая могла бы вызвать неудовольствие Марии.

Единственная отдушина и любимое занятие юного короля – охота [24] Кстати, любимый балет короля, знаменитый «Мерлезонский балет», есть не что иное, как спектакль об охоте на дроздов (от франц. merles – дрозды). Людовик сам сочинил либретто, музыку и нарисовал эскизы костюмов. В поставленных спектаклях он исполнял две роли: торговки приманкой для дроздов и крестьянина. . Она давала ему возможность забыть враждебное окружение во дворце, насладиться запахом леса, бешеной скачкой на резвом коне, звуками охотничьего рога, исступленным лаем собак, опьянением погони. Ему нравилась стрельба из пистолета и аркебузы, облава на крупного зверя, но больше всего – соколиная охота. Она оказалась самой занимательной, требовалось постоянно дрессировать новых кречетов. Сокола можно было использовать всего три месяца, в сезон любовных игр он вообще не повинуется охотнику. Соколиная охота влекла Людовика тем, что требовала больших знаний и ловкости. И всем этим тонкостям его учил сокольничий, Шарль д’Альбер де Люинь (1577–1621).

Братья Шарль, Оноре и Леон были сыновьями капитана де Люиня, которого Генрих IV ценил за верную службу в своих войсках. Их род происходил из Прованса, и некоторые современники и даже историки ставили под сомнение дворянство этого семейства. Уже в двадцатом веке какой-то дотошный историк откопал, что родиной дальних предков Люиней была все та же Флоренция. Именно по рекомендации короля капитану удалось пристроить всех трех сыновей пажами в аристократические семьи, в частности, Шарль попал к графу де Люду. Тот в свою очередь порекомендовал юношу на службу в штат монарха, где его определили при королевском вольере, в котором содержали и обучали птиц для соколиной охоты. Шарль стал выполнять обязанности егеря, неся ответственность за снаряжение, щенков и, в первую очередь, обученных хищных птиц. Де Люинь сделался настоящим специалистом по псовой охоте, а со временем – истинным экспертом по обучению хищных птиц. У него не было оснований жаловаться на свою судьбу, когда она нанесла ему жестокий удар: 14 мая 1610 года был убит король. К тому времени де Люиню исполнилось тридцать три года, он был весьма привлекательным блондином, которого не портил даже слишком крупный нос. Однако по меркам того времени он был уже немолодым человеком, а ему надлежало коренным образом изменить свою жизнь.

Марии Медичи претило неряшливое, грубоватое и простоватое окружение ее покойного супруга. Она мечтала создать при себе нечто вроде флорентийского двора, утонченного, блестящего, элегантного и благоухающего изысканными ароматами. Надо сказать, что братья де Люинь, не получившие особого образования, недалеко ушли от знатных вельмож того времени. При дворе самым главным было иметь щегольский внешний вид, хорошо танцевать, восхвалять сильных мира сего до небес и льстить дамам. Шарлю удалось заказать в кредит модные костюмы для всех троих братьев, которыми они обменивались. Шарль попробовал потолкаться в приемной королевы, но у него ничего не вышло. Леонора Галигаи пронюхала, что де Люинь беден как церковная мышь и не в состоянии заплатить ей за предоставление придворной должности. Попытка получить место при дворе королевы провалилась.

Если Генриха IV снедала страсть к женщинам, то его сына, Людовика ХIII, всю жизнь снедала страсть к охоте. Ребенком он чрезвычайно интересовался птицами. Для Люиня же не было никаких секретов в соколиной охоте и обучении хищных птиц. По-видимому, он как-то узнал об этой склонности молодого короля и обратился к его воспитателю, Жилю де Сувру, хорошо знавшему покойного де Люиня-отца. Встреча состоялась прямо в вольере, де Люинь потряс Людовика своими познаниями по части охотничьих птиц. Мальчику понравилась и спокойная, уважительная манера разговора этого человека, годившегося ему в отцы. В конце концов (дело не обошлось без хитроумной многоходовой интриги) была учреждена личная королевская вольера Людовика, и де Люинь приписан к ней в качестве «хранителя королевских соколов». Помимо обладания всеми секретами дрессировки соколов и кречетов, де Люинь был прекрасным наездником, передавшим королю все приемы виртуозной верховой езды.

Эта затея вызвала гнев Кончини, но он не мог отменить решение юного короля, тем более что против этого не особенно возражала Мария Медичи. В конце концов фаворит смирился с этим пристрастием Людовика, рассчитывая, что увлечение охотой будет способствовать его отуплению и опрощению. Он даже не стал возражать, когда позднее Людовик пожелал назначить де Люиня губернатором Амбуаза, совсем незначительного городишки, но выделявшегося из ему подобных крохотных образований тем, что он вырос подле одного из самых величественных королевских замков, Амбуаза. В его создании принимал активное участие гений Возрождения Леонардо да Винчи, там он и скончался.

Тем временем между де Люинем и Людовиком завязалась тесная дружба. Они вместе отправлялись на охоту почти каждый день. Надо сказать, что Людовик всегда предпочитал мужское общество. С пятилетнего возраста и очень долго у него сохранялась привязанность к охранявшему его капралу Деклюзо, позже к лакею Арану, к сводному брату Александру Вандомскому, которого королева-мать приказала разлучить с ним, невзирая на мольбы сына. Но именно Шарль де Люинь дал ему то, в чем так нуждался одинокий подросток: теплоту и заботу, разделение общих интересов, уважительное, бесхитростное отношение без какой бы то ни было примеси фальши. При дворе царили жадность, низость, наглость, предательство; того, кто не плетет интриги, считали глупцом. На фоне этих черствых и корыстолюбивых людишек де Люинь выглядел человеком, излучавшим тепло и любовь, чего так не хватало одинокому королю-подростку. Его привязанность к сокольничему росла, и в начале 1615 года, выезжая на охоту с ним, он отдавал капитану гвардии де Бленвилю приказ «не допускать, чтобы кто-то приблизился к ним».

Подступало совершеннолетие Людовика – для короля, согласно закону, оно было определено возрастом 13 лет. Надо сказать, что флорентийская троица ожидала этой даты в ужасном душевном трепете. Они не исключали того, что Людовик полностью отстранит мать от власти – какая судьба ожидает их в таком случае? Леонора Галигаи умоляла мужа уехать во Флоренцию и спокойно наслаждаться жизнью на накопленные обоими огромные деньги. Но жизнь в родных пенатах подобно удалившимся от дел купцам не устраивала ни Кончини, ни Марию. Во-первых, это было, с их точки зрения, позорно, во-вторых, они настолько привыкли к неограниченной власти, что не могли отказаться хотя бы от какого-то ее подобия. Мария Медичи начала вести переговоры о покупке карликового княжества Мирандола, расположенного на территории Апеннинского полуострова, но этому воспротивилась Испания, владевшая в ту пору там значительными землями. Правда, ей удалось привлечь внимание папы Павла V к своей идее позволить ей пользоваться правами управления герцогством Феррарским, где законной наследнице, внучке сестры Марии Медичи, Элеоноры, было всего пять лет. Кончини сделал попытку купить крошечное княжество Монбельяр поблизости от Эльзаса, владение герцогов Вюртембергских, равным образом безуспешно. Однако вступление короля в совершеннолетие произошло вполне мирно.