Наталия Сотникова - Что губит королев

Когда король вернулся, он назначил Штруэнзее королевским медиком. Во время путешествия здоровье короля ухудшилось, но немецкий доктор каким-то образом ухитрялся держать его поведение в приемлемых рамках. У Кристиана теперь реже наблюдались взрывы необоснованной агрессии. В награду Штруэнзее получил должность королевского докладчика, т. е. сообщал ему обо всех наиважнейших событиях в королевстве и, учитывая полную неспособность короля к принятию решений, мог выдавать за них свои собственные. В мае 1769 года его назначили действительным государственным советником. Поначалу Штруэнзее занимался здоровьем королевской семьи и не проявлял особых политических амбиций. Однако король благосклонно выслушивал его идеи по проведению реформ. Первые указы по улучшению положения матерей-одиночек и упорядочению службы повитух были выпущены уже в 1769 году. Однако королевский медик оказался очень быстро вовлечен в придворные интриги, что вынудило его позаботиться об обеспечении своего устойчивого положения.

С этой целью для начала Штруэнзее возродил старый замысел придворных по обеспечению короля официальной любовницей в лице все той же красавицы и умницы Биргитты-Софии Габель. Он опрометчиво разделял то мнение, что эта женщина благоприятно повлияет на психическое состояние короля, а поскольку им будет легче управлять, то это станет благом и для королевства. Кое-кто из придворных считал, что сам Штруэнзее планировал стать любовником Габель и через нее оказывать политическое воздействие на короля. На сей раз Габель более благосклонно отнеслась к этому замыслу и попыталась поощрять ухаживания короля за нею. Но умная женщина очень быстро поняла, что король глубоко болен и вряд ли его состояние улучшится, а потому решительно отказалась продолжить свою связь с ним. Современники утверждали, что она безуспешно пыталась убедить короля отказаться от своего любимчика Холька, которого терпеть не могла.

К сожалению, судьба жестоко обошлась с этой столь одаренной во всех отношениях женщиной: в августе 1769 года она умерла после рождения мертвого младенца. Разумеется, доброжелатели донесли все подробности этого потерпевшего крах предприятия до сведения Каролины-Матильды. Штруэнзее уже при первой встрече произвел неблагоприятное впечатление на королеву, но после этой истории она невзлюбила его, не особо стремясь скрывать свою неприязнь. Потерпев поражение с воцарением при дворе послушной ему фаворитки, Йоганн-Фридрих задумал завоевать расположение Каролины-Матильды. Он видел, насколько одинока и несчастна эта молодая женщина, отринутая и пренебрегаемая мужем.

Дабы войти в доверие к королеве, Штруэнзее стал побуждать короля улучшить свое отношение к супруге. Во время одного из своих редких просветлений ума тот смилостивился, устроив трехдневные празднества по случаю дня рождения королевы 22 июля 1769 года. Каролина-Матильда поняла, что за этим стоит Штруэнзее, и постепенно стала изменять свое отношение к нему. В конце лета у королевы случился приступ водянки, совершенно обезобразивший ее внешность, и она была вынуждена обратиться к медику супруга. Рекомендованные им лечение и подвижный образ жизни действительно помогли. Каролина-Матильда вернулась к верховым прогулкам, в которых ее теперь нередко сопровождал Штруэнзее. Доктор успешно выполнил прививку от оспы наследнику престола, что опять-таки усилило веру королевы в доктора, и она стала прислушиваться к его рекомендациям по воспитанию сына.

Дело в том, что по достижении возраста одного года для принца создавался его собственный двор со штатом и его воспитание передавалось назначенным королем наставникам. Ответственность за воспитание маленького Фредерика возложили на вдовствующую королеву Юлиану-Марию. Та взяла за основу обычный метод взращивания наследных принцев: ребенка, едва вышедшего из пеленок, именовали «ваше королевское высочество», его окружал рой слуг, которые не давали ему и шагу ступить самостоятельно, общался он, в основном, со взрослыми придворными, что не лучшим образом сказывалось на психике ребенка. Штруэнзее же был последователем педагогических идей Жан-Жака Руссо, настаивавшего на близости ребенка к природе, его изоляции от общества, которое лишь портит заложенные в нем от рождения задатки и индивидуальные склонности, на важной роли трудового воспитания. Медик настоял на удалении оравы слуг и на том, чтобы ребенок старался обходиться в повседневной жизни сам. К тому же вместе с ним поселили мальчика-сироту, с которым принц должен был выучиться делить как все блага, так и тяготы детской жизни. Помешанный на закаливании Штруэнзее также добился того, чтобы мальчики были легко одеты даже в зимнее время, как можно больше ходили босиком, а питание было простым и не обильным.

Все это сблизило Каролину-Матильду и Штруэнзее; историки считают, что именно зимой 1769–70 года они стали любовниками. В январе 1770 года Иоганну-Фридриху было даровано право проживания во дворце Кристианборг. По легенде, его комната располагалась над спальней Каролины и была соединена с ней потайной лестницей. К сожалению, проверить достоверность этого утверждения не представляется возможным: в 1794 году во дворце случился страшный пожар и при восстановлении его облик был сильно изменен. В девятнадцатом веке строение постиг еще один пожар, так что теперь дворец, в котором размещаются все три основные ветви власти Дании, не имеет ничего общего с местом действия основных событий нашего повествования.

Трагическая история любви молодой красивой королевы и медика из простонародья стала благодатной темой для романов, а со временем и фильмов. Была ли она в реальной жизни окутана тем флером романтичности, который способен и в наши дни, лишенные какой бы то ни было сентиментальности, вышибить слезу у забывшегося на минуту читателя или зрителя? Трудно сказать.

Каролина-Матильда вовсе не была столь красива, как игравшие ее в кино (примером тому может служить вышедший в 2012 году датско-немецкий фильм «Королевский роман») по-современному субтильные актрисы. К тому же в периоды приступов водянки ее внешность становилась просто отталкивающей, чего не могла скрыть на портретах даже кисть придворного художника-льстеца. Вполне понятно, что после отвращения, вызванного у нее кратковременным сексуальным опытом с ненормальным во всех отношениях мужем, плотская любовь с обаятельным, крепким и опытным любовником, какового являл собой Штруэнзее, полностью захватила и подчинила себе юную женщину, которой не исполнилось и двадцати лет. Она с головой бросилась в этот поток ошеломляющих чувств, который нес ее, не давая остановиться и задуматься, – да и ум-то у Каролины-Матильды был не особенно развит. В ней не было ничего и отдаленно похожего на вдовствующую королеву Юлиану-Марию, которая просчитывала все свои действия далеко вперед. Она любила – и все остальное уже не имело для нее никакого значения. Она забыла все предписания и требования этикета, которые столь успешно усвоила с молоком матери. Она стала неосторожна и не скрывала своей страсти к любимому человеку. С другой стороны, эта любовь придала ей уверенности в себе, и Каролина-Матильда отбросила ту робость юной девушки, от которой долго никак не могла отделаться после прибытия в Данию.