Уильям Далримпл - Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Время Шуджи наступило три года спустя, в 1803 году, когда в Кабуле вспыхнули беспорядки. Он смог выступить и захватить власть. Шуджа простил всех восставших против Земан-шаха, исключая лишь Ашика Шинвари, ответственного за ослепление старшего брата. «Офицеры Шуджи арестовали преступника и его сторонников и сровняли крепость с землей. Они разграбили все, что можно, и притащили Ашика ко двору Шуджи. Тогда за его грехи Шуджа наполнил его рот порохом и взорвал. Люди Шуджи бросили пособников преступника в тюрьму и жестоко пытали их до тех пор, пока они не потеряли разум – как пример для тех, кто считает, что столь бесстрашен, что может выдержать невыносимую боль, которую причинит» [136]. Наконец, жену и детей преступника привязали к жерлам пушек Шуджи и выстрелили [137].

«Восстановив честь семьи», как видели это афганцы, Шуджа начал свое правление с поиска двух самых ценных вещей, которыми владела его семья. Придворный историк позже записал: «Шах Шуджа немедленно послал несколько своих самых надежных людей найти два этих драгоценных камня – и посоветовал им перевернуть все камни на своем пути. Они нашли Кох-и-Нур у муллы, который в своем невежестве использовал драгоценность как пресс-папье для бумаг. Что касается рубина Факрадж, люди Шуджи обнаружили его у талиба – ученика, нашедшего камень, когда он шел к ручью, чтобы вымыться и выстирать одежду. Они забрали оба камня и вернули их правителю» [138].

В следующем году прибыло посольство Ост-Индской компании, и Шуджа-шах оказал им торжественный прием в своем великолепном дворце в Пешаваре. Обе обретенные драгоценности он носил на обеих руках, как это делал его отец. «Король Кабула был красивым мужчиной», – записал посол компании, шотландский ученый-дипломат Маунтстюарт Эльфинстон. Эльфинстон продолжил: «у него был оливковый цвет лица и густая черная борода. Выражение лица величавое и приятное, голос ясный, обращение царственное. Сначала мы подумали, что на нем были доспехи из драгоценностей, но при ближайшем рассмотрении поняли, что ошиблись, и на нем была надета зеленая туника с крупными цветами из золота и драгоценных камней, поверх которой был надет большой нагрудник из бриллиантов в форме двух плоских геральдических лилий, украшения такого же вида на каждом бедре, большие изумрудные браслеты на руках и много других драгоценностей на иных частях тела. В одном из браслетов был Кох-и-Нур…» [139]

Уильям Фрейзер, один из младших членов посольства Эльфинстона, молодой ученый из Инвернесса, изучавший персидский язык, также писал домой своим родителям о впечатлении, которое на него произвел Шуджа: «Меня поразило достоинство в его внешности и романтический восточный трепет, который вызывали у меня его положение, личность и величие». Он описывал шаха Шуджу, сидящего на, по-видимому, деревянной копии уже несуществующего Павлиньего трона:

«С каждой стороны трона стояли несколько евнухов. Правитель сидел под купольным шатром на приподнятом многоугольном троне из позолоченного дерева, но расстояние, на каком мы находились от него, и большая высота трона, на котором он сидел, мешали нам различить его черты, одежду или служителей. Но насколько мы успели разглядеть, Шуджа-шах был одет в богатейший наряд, покрытый панцирем из драгоценных камней.

Его платье было превосходным, корона – весьма своеобразной и украшенной драгоценностями. Я думаю, она была шестиугольной, и на каждом углу – богатый плюмаж из перьев черной цапли 8 или 10 дюймов длиной [140]. Основание короны, должно быть, было из черного бархата, но перья и золото покрывали его настолько плотно, что я не мог изучить каждый драгоценный камень, хотя меня поразило, что изумруды, рубины и жемчуг встречались чаще всего.

Ворот его уступал роскошью лишь короне: на нем находились, по-моему, самые крупные жемчужины, какие я только видел в жизни. Они были перемешаны с изумрудами и рубинами необычайных размеров и красоты. На обеих руках красовались браслеты и амулеты, густо усыпанные драгоценностями. Среди камней преобладали рубины и изумруды» [141].

Посольство Ост-Индской компании не знало, что фактически является свидетелем последних дней империи Дуррани. Вскоре после их отъезда Шуджа потерпел поражение в битве, и его власть пала. В конце июня 1809 года посольство Эльфинстона разбило лагерь на левом берегу Инда, под стенами большой крепости Акбара в Аттоке, когда они увидели, как потрепанный королевский караван прибывает на северный берег и спешно готовится к переправе. Это слепой Земан-шах и жена Шуджи Вафа Бегум переправляли семейный гарем в безопасное место. «Описать впечатление, которое эта встреча произвела на всех нас, столь же трудно, сколь описать словами меланхолию, – записал Уильям Фрейзер. – Многие не могли сдержать слез. Ослепленный монарх сидел на низкой кровати… Издалека не было видно, что он слеп, просто казалось, что на каждом глазу было бельмо с небольшой неровностью на поверхности. После того как мы сели, он поприветствовал нас обычным манером и сказал, что жалеет о нынешних бедах Шуджи и надеется, что Бог снова будет ему благоволить» [142].

Оба свергнутых монарха теперь переживали долгий период унижения и изгнания, но скитания Шуджи-шаха были тем более опасными, поскольку, будучи наиболее уязвим, он носил на себе несколько самых ценных камней в мире.

Ранджит Сингх был одним из множества правителей, желавших получить великий алмаз, и сделал все возможное, чтобы заманить Шуджу-шаха к своему двору, посылая дружеские письма о том, что он и его семья всегда будут желанными гостями в Лахоре. Шуджа-шах встретился с Ранджитом в 1810 году: встреча получилась короткой, махараджа представил подобающие дары, и взамен Шуджа передал ему несколько драгоценных камней из своей коллекции. Впрочем, Шуджа с подозрением отнесся к предложению Ранджита Сингха и не принял его, отправившись на север. Тем не менее он оставил жену, Вафу Бегум, в руках Ранджита Сингха и тайно доверил ей Кох-и-Нур на время, пока пытался собрать войска, чтобы вернуть себе трон.

Несколько месяцев Шуджа посещал дарбары своих союзников, прося их о помощи, чтобы начать войну против узурпатора Махмуд-шаха. Однажды ночью бывший придворный пригласил Шуджу остановиться в великой крепости Атток, и, по словам Мирзы Ата, «они пригласили Шуджу-шаха на закрытое празднество, где подавали сладкие арбузы, и они начали словно бы в шутку игриво бросать друг в друга их корками. Однако шутка постепенно превратилась в издевательство, а затем в унижение, и Шуджа-шах вскоре оказался под стражей. Сначала его удерживали в Аттоке, потом отправили под пристальным наблюдением в Кашмир, где Шуджу содержали в крепости как заключенного… Ему часто завязывали глаза, и охранник однажды завел Шуджу в Инд со связанными руками и стал угрожать бывшему правителю мгновенной смертью, если тот не передаст ему знаменитый алмаз» [143].