Уильям Далримпл - Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Бхутто, возможно, продолжил бы переписку, если бы он не был свергнут в результате военного переворота год спустя и повешен через два года после этого.

Кулдип Наяр, посол Индии в Лондоне, в 1990 году снова поднял вопрос о возврате Кох-и-Нура. Подобно Бхутто, он осудил путь, каким был присвоен алмаз, называя его кражей, спонсируемой государством. Наяр настаивал, что законными были притязания Индии – и только Индии. Он позже вспоминал:

«Во время моего краткого пребывания в Великобритании я обнаружил, что британцы смущаются, когда я говорю им про Кох-и-Нур. При посещении лондонского Тауэра с моей семьей с целью увидеть индийские бриллианты, в том числе Кох-и-Нур… мы услышали извинения от британских чиновников, которые водили нас по выставке. Они сказали: «Нам стыдно показывать вам [бриллианты], потому что они из вашей страны». Вспоминается замечание, которое сделал наш старый слуга Мурли, рассмотрев алмазы: «Мы должны взять с собой Кох-и-Нур, когда вернемся в Индию». Его слова отражали общественное мнение Индии» [307].

Просьба Наяра также канула в небытие. Когда он стал членом Раджья Сабхи (верхней палаты парламента в Индии) в 2000 году, то вновь поднял этот вопрос: «Я получил петицию, подписанную примерно 50 депутатами парламента – лидер оппозиции Манмохан Сингх был одним из них, – с предложением обратиться к правительству Индии послать запрос британскому правительству о возвращении Кох-и-Нура. Джасвант Сингх, тогдашний министр иностранных дел, заверил меня, что правительство немедленно обсудит этот вопрос с Лондоном. Я предположил, что он сделал это» [308].

Позже выяснилось, однако, что этого не произошло.

Кох-и-Нур превратился из древней драгоценности, обладающей таинственной силой, в дипломатическую гранату. После Бхутто и Наяра ни индийцы, ни пакистанское правительство, казалось, не стремились поставить под угрозу отношения с Великобританией из-за Кох-и-Нура. Все другие попытки вернуть алмаз инициировались представителями общественности, часто вызывая смущение и раздражение властей в Дели и Исламабаде.

Призывы вернуть «украденный алмаз» не ограничивались Индией и Пакистаном. В ноябре 2000 года «Талибан» потребовал от королевы Елизаветы передать им Кох-и-Нур «как можно скорее». Предположительно, они хотели выставить его в Кабульском музее, пострадавшем от бомб. Пресс-секретарь по иностранным делам движения «Талибан» Фаиз Ахмад Фаиз настаивал, что алмаз был «законной собственностью» Афганистана, добавив, что «многие другие вещи», которые были украдены из Афганистана в колониальный период, теперь должны быть возвращены талибам для восстановления страны, разрушенной войной. Фаиз продолжал: «История алмаза показывает, что он был перевезен от нас в Индию, а оттуда в Великобританию. У нас гораздо больше прав, чем у индийцев».

Неудивительно, что из просьбы талибов ничего не получилось, и афганское правительство не предприняло никаких дальнейших действий.

Индийцы и пакистанцы, напротив, не сдались. Время от времени происходили события, которые подогревали их. В 2002 году британская королева-мать умерла, и корона с Кох-и-Нуром была помещена на ее гроб. На этот раз британские сикхи вышли в эфир, чтобы осудить хвастовство «украденными вещами» прямо у них под носом. Зазвучали требования вернуть алмаз в Золотой Храм в Амритсаре, потому что, как выразился один гражданин, дозвонившийся на эфир, «алмаз принадлежал сикхскому махарадже, а Индия в то время даже не существовала как суверенное государство» [309].

Время не ослабило желания индийцев и пакистанцев вернуть драгоценность. Премьер-министр Дэвид Кэмерон в 2010 году прибыл с официальным визитом в Пенджаб. Его там встретили индийские СМИ, которые предположили, что, вернув алмаз, Британия может начать искупать свою эксплуатацию Индии во времена Раджа. «Если вы скажете “да” одному, то вдруг обнаружите, что Британский музей окажется пустым», – объяснил премьер-министр, возможно, имея в виду противоречия, связанные с Розеттским камнем и мраморами Элгина. «Боюсь, мне придется вам сообщить, что все должно остаться на месте».

Похоже, не имеет значения ни то, сколько британских премьер-министров говорят «нет», ни то, как часто они это делают. Кох-и-Нур все так же продолжает вызывать претензии, и 2015 год в этом смысле был выдающимся.

Похоже, не имеет значения ни то, сколько британских премьер-министров говорят «нет», ни то, как часто они это делают. Кох-и-Нур все так же продолжает вызывать претензии, и 2015 год в этом смысле был выдающимся.

В июле 2015 года группа, называющая себя «Гора Света», объявила о намерении подать в суд на британскую корону по вопросу возвращения бриллианта. Консорциум, состоящий из бизнесменов и актеров Болливуда, заявил, что они будут предъявлять свои требования в соответствии с доктриной общего права «нарушение владения движимым имуществом с причинением вреда», утверждая, что британское правительство неправомерно завладело алмазом. В случае необходимости они будут подавать иски в международные суды. Актриса Бхумика Сингх, входящая в консорциум, сказала: «Кох-и-Нур – это не просто камень весом в 105 карат, но часть нашей истории и культуры, и его, несомненно, следует вернуть» [310].

Кампания получила искреннюю поддержку Кита Ваза, чьи родители были уроженцами Гоа, а затем старшего члена парламента британской Палаты общин. «Это подлинные обиды, и они должны быть рассмотрены. Денежное возмещение является сложным, трудоемким и потенциально бесплодным процессом, но нет оправдания тем, кто не возвращает драгоценные предметы, такие как алмаз «Кох-и-Нур». Эту кампанию я поддерживаю уже много лет», – сказал Ваз.

Его комментарии появились во время подготовки Нарендры Моди к трехдневному государственному визиту в Великобританию. «Было бы замечательно, если бы, когда премьер-министр Моди завершит свой визит, который должен был состояться давным-давно, он вернется в Индию с обещанием, что Британия вернет алмаз», – сказал Ваз.

Визит Моди состоялся в ноябре 2015 года, и премьер воздержался от того, чтобы поднять вопрос об алмазе в его многочисленных устных выступлениях по всей стране и публикациях в медиа. Несмотря на его дипломатичное молчание, всего несколько недель спустя, в декабре, Кох-и-Нур снова появился в новостях: пакистанский гражданин обратился в высший суд Лахора с просьбой помочь ему вернуть Кох-и-Нур в его собственную страну.

В своем ходатайстве Джавайд Икбал Джаффри описал Кох-и-Нур как «достояние Пакистана», находящийся в «незаконном владении» Британии.

Согласно сообщению в одной британской газете: «За последние полвека г-н Джаффри написал более 786 писем королеве и различным пакистанским чиновникам с просьбой вернуть алмаз. В его петиции Верховному суду отмечается, что его письма никогда не принимались во внимание, за исключением одного раза, когда королева получила письмо через своего главного личного секретаря». Газета, возможно, не осознала значение числа «786», но мусульмане всего мира поняли его смысл. Буквы арабского языка из начальных слов Корана «Бисмилля ар-Рахман ар-Рахим» (во имя Аллаха Милостивого, Милосердного) имеют числовое значение 786 [311].