Елена Прудникова - Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

Правда, интересно?

Обратим взор на этот не слишком популярный среди историков наркомат. Обычно финансовые дела РСФСР связывают с Рудольфом Менжинским. Однако тот уже в марте 1918 года ушел на работу в ЧК. В описываемое время наркомом финансов являлся Исидор Гуковский — тоже интереснейший человек, биография которого отчасти проливает свет на загадку финансирования большевистской партии, но с Уралом никак не связанный. Зато в августе 1918-го на смену ему пришел Николай Крестинский — будущий видный оппозиционер, сторонник Троцкого, полпред СССР в Германии. И вот этот человек с Уралом связан напрямую. В 1914 году он был административно выслан туда из Петербурга, революцию встретил в Екатеринбурге, работал в комитете РСДРП(б), был членом екатеринбургского военно-революционного комитета. Ничего удивительного в том, что он пригрел в Москве бывших товарищей, нет.

Подходит ли Крестинский на роль одного из тех, кто скрывается за словом «Центр»? Вполне…

Итак, некий «Центр» в Москве и люди Свердлова на Урале — и всем им зачем-то нужны Романовы. О составе первого мы можем только гадать, но имена местных деятелей большей частью известны.

Бывший чекист Михаил Медведев (Кудрин) в 1963 году (!) вспоминал о том дне следующее.

«Вечером 16 июля н[ового] ст[иля] 1918 года [20] Поскольку на этом совещании обсуждалась судьба поваренка Седнева, который был удален из дома Ипатьева утром 16 июля, по-видимому, Медведев ошибся с датой и речь идет о вечере 15-го. в здании Уральской областной Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией… заседал в неполном составе областной Совет Урала. Когда меня — екатеринбургского чекиста — туда вызвали, я увидел в комнате знакомых мне товарищей: председателя Совета депутатов Александра Георгиевича Белобородова, председателя Областного комитета партии большевиков Георгия Сафарова, военного комиссара Екатеринбурга Филиппа Голощекина, члена Совета Петра Лазаревича Войкова, председателя областной ЧК Федора Лукоянова, моих друзей — членов коллегии Уральской областной ЧК Владимира Горина, Исая Иделевича (Ильича) Родзинского (ныне персональный пенсионер, живет в Москве) и коменданта Дома особого назначения (дом Ипатьева) Якова Михайловича Юровского» [21] Сборник документов, относящихся к убийству императора Николая II и его семьи. http://rus-sky.com/history/library/docs.htm#11 .

Какой-то уж очень неполный состав получается у Совета. Пятеро членов президиума плюс несколько чекистов. Ни о каком кворуме речи и близко нет, а значит, никакое это не заседание не то что Совета, но даже его президиума. Большевики имели весьма оригинальные представления о многих вещах, но процессуальная сторона у старых партийцев была поставлена очень хорошо.

На этом непонятном собрании Голощекин рассказывал присутствующим о своей поездке в Москву. В передаче Кудрина (спустя сорок пять лет, это надо учитывать!) выходило, что Свердлов спорил с Лениным. Свердлов отстаивал позицию уральцев, а Ленин хотел привезти Романовых в Москву для суда над Николаем и Александрой. В общем, никто никого не убедил.

«На прощание Свердлов сказал Голощекину:

— Так и скажи, Филипп, товарищам — ВЦИК официальной санкции на расстрел не дает».

Интересно звучит. А как насчет неофициальной санкции? Мол, вы там решите, а мы не будем вас так уж сильно ругать…

Этот рассказ настолько расходится с официальной советской версией (Романовы расстреляны исключительно по решению уральцев, в Москве о том ни сном, ни духом), что едва ли старый чекист мог такое придумать, даже если он выдумал само совещание. В этом фрагменте явно прозвучал отголосок какой-то подлинной информации.

На том же совещании выбрали исполнителей — коменданта ипатьевского дома Юровского, рабочего Верх-Исетского завода Ермакова (тоже большевика, бывшего боевика) и двоих чекистов — Никулина и Медведева. Они отправились в дом и стали решать, как именно поступить. «Закрыли дверь и долго сидели, не зная, с чего начать. Нужно было как-то скрыть от Романовых, что их ведут на расстрел. Да и где расстреливать? Кроме того, нас всего четверо, а Романовых с лейб-медиком, поваром, лакеем и горничной — 11 человек!

Жарко. Ничего не можем придумать. Может быть, когда уснут, забросать комнаты гранатами? Не годится — грохот на весь город, еще подумают, что чехи ворвались в Екатеринбург. Юровский предложил второй вариант: зарезать всех кинжалами в постелях. Даже распределили, кому кого приканчивать. Ждем, когда уснут. Юровский несколько раз выходит к комнатам царя с царицей, великих княжен, прислуги, но все бодрствуют…

Перевалило за полночь, стало прохладнее. Наконец во всех комнатах царской семьи погас свет, видно, уснули. Юровский вернулся в комендантскую и предложил третий вариант: посреди ночи разбудить Романовых и попросить их спуститься в комнату первого этажа под предлогом, что на дом готовится нападение анархистов и пули при перестрелке могут случайно залететь на второй этаж… Реальной угрозы нападения анархистов в эту ночь уже не было, так как незадолго перед этим мы с Исаем Родзинским разогнали штаб анархистов в особняке инженера Железнова (бывшее Коммерческое собрание) и разоружили анархистские дружины Петра Ивановича Жебенева» [22] Сборник документов, относящихся к убийству императора Николая II и его семьи. http://rus-sky.com/history/library/docs.htm#6 .

Юные уральские чекисты, разоружающие анархистские дружины, — это он круто загнул! Впрочем, реальной угрозы нападения анархистов и вправду не было — дружины Жебенева в то время воевали против чехословаков.

К мемуарам историки вообще относятся очень осторожно. И то верно: согласно воспоминаниям Медведева, в 1918 году на Екатеринбург наступали армии Колчака, а Романовых перевез в город матрос Хохряков, предварительно разгромив заговор епископа Гермогена. У дедушки была богатая фантазия. Позиции Свердлова и Ленина он вряд ли мог перепутать — хотя бы потому, что о разногласиях между ними официальная история не упоминает, но в остальном его рассказ мало вяжется с другими свидетельствами.

…Зато Яков Юровский, один из главных людей в этом деле, ни слова не говорит ни о заседании, ни о «совете четырех» на предмет способа убийства. В 1934 году, на совещании старых большевиков, он рассказывал:

«…Предполагалось, что если бы время позволило, был бы организован суд над ними. Но… фронт с начала июля приближался все ближе и ближе и, наконец, уже находился в 35–40 верстах, это неизбежно приближало и развязку… Связь и разговоры по этому вопросу с центром не прекращались. Примерно числа 10-го июля уже было решение на тот случай, что если б оставление Екатеринбурга стало неизбежным. Ведь только этим и можно объяснить, что казнь без суда была дотянута до 16-го июля, а Екатеринбург был окончательно оставлен 25–26 июля, причем эвакуация Екатеринбурга была проведена в полном порядке и своевременно. Примерно того же 10-го, 11-го июля мне Филипп [Голощекин] сказал, что Николая нужно будет ликвидировать, что к этому надо готовиться.