Елена Прудникова - Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

Дело было так. На дворе VIII век — по Руси еще язычники вокруг идолов скачут. А в Византии появилась ересь совершенно нового типа — открыто исходящая от императора и поставившая себе на службу весь государственный аппарат византийской империи.

Та мысль, что изображение есть идол и его почитание — нарушение второй заповеди Моисея: «Не сотвори себе кумира», возникла вместе с Церковью. Ведь христианская церковь вышла из иудаизма, а у иудеев изображения людей и животных строго запрещены. Вопрос этот был спорным все время, но в целом сторонники икон постепенно побеждали. Уже в середине III века христианские церкви расписывались библейскими сценами, а в IV веке большинство храмов украшаются фресками, картинами на библейские темы, изображениями Христа, Богоматери и святых. Хотя и тогда находились иерархи, которые выступали против изображений.

В VIII веке византийский император Лев III Исавр почувствовал себя крутым знатоком богословия. Недолго думая, в 730 году он взял, да и издал указ против икон. Народу это не понравилось. На протесты Лев ответил военной силой, после чего развернул государственные гонения на иконы и их почитателей. Сын Льва Константин Копроним продолжил его дело еще основательней: провел «чистку» иерархии, затем созвал послушный себе собор и, заручившись нужным решением, принялся проводить его в жизнь огнем и мечом.

Иерархи, специально отобранные и приученные к послушанию, почти не протестовали, миряне прятали иконы, а вот монахи поднялись на их защиту. Тогда гонения приняли двойной смысл — борьба с иконами и борьба с монашеством, и тут иконоборчество являлось лишь поводом. Императору трудно было смириться с тем, что внутри его империи тысячи и тысячи мужчин не платят налогов, не служат в армии и вообще считают себя свободными от государства.

Гонения более-менее притихли при сыне Константина, затем жена императора, Ирина, оставшаяся после смерти мужа правительницей при малолетнем сыне, их прекратила. Она созвала VII Вселенский Собор в Никее, на котором был провозглашен догмат об иконопочитании.

Однако после смерти Ирины, несмотря на постановление Собора, гонения вспыхнули снова. Теперь Церковь вступила в открытый конфликт с императором. На Вербное воскресенье 815 года тысяча монахов прошла с иконами крестным ходом по Константинополю. После чего началось форменное избиение монахов: их пытали, ссылали, казнили. Христианские императоры порождали христианских мучеников.

Спасение снова пришло через женщину: после смерти императора Феофила императрица Феодора немедленно прекратила гонения, и теперь уже навсегда. В первое воскресенье Великого поста 843 года в «главной» церкви Византийской империи — храме Св. Софии, — было провозглашено восстановление иконопочитания. С тех пор этот день и празднуется как день Торжества Православия.

И ничего себе «отображение божественного провидения»! Интересно, наши монархисты в неделю Торжества Православия в церковь ходят? Или их убеждения так далеко во времени не заходят, и они преклоняются исключительно перед Романовыми?

В Московском царстве Церковь и власть тоже не всегда жили в ладу. Однако у русских царей хватало ума не решать эти конфликты глобально — какими бы сложными ни были отношения между ними, но в тяжелые времена смут и междуцарствий власть, выпавшую из руки со скипетром, подхватывала рука с патриаршим посохом. Ради такой страховки можно было и потерпеть.

К концу XVII века у правительства опять накопилось множество претензий к Церкви, которая постепенно становилась «государством в государстве». До католической, которая всерьез боролась за власть с королями, ей, конечно, было как до луны, но все же… Корень проблемы в первую очередь, как обычно, находился в области экономической. Обладая огромными земельными владениями, Церковь не платила налоги, ее крестьяне не платили подати. Самоуверенный и амбициозный патриарх Никон пытался даже наравне с царем управлять государством, по пути облагодетельствовав страну расколом. Да вдобавок еще вышел скандал из-за Монастырского приказа. До 1649 года Церковь имела собственное судопроизводство (примерно, как сейчас армия). Алексей Михайлович передал суд над духовными лицами по гражданским и уголовным делам в руки Церковного приказа. Никон на такое очень обиделся. После многолетних препирательств в 1675 году приказ ликвидировали. Надо полагать, царю было обидно…

И все же антагонизма, неустранимого противоречия тут не имелось. Совершенно в силах русских царей было заставить церковников платить налоги и подати, а также думать перед тем, как проводить какие-либо реформы. Справился же Алексей Михайлович с патриархом Никоном, и даже без особого труда! Но тут на престол воссел воспитанник Кукуйской слободы Петр Алексеевич, перед коим светлым идеалом маячила Европа. Надышавшись по заграницам протестантским духом, Петр вознамерился «окончательно решить церковный вопрос», упразднить патриаршество и, как в Англии, самолично стать во главе Церкви. Тем более что церковникам не нравились многие петровские преобразования, начиная с повального пьянства и срамных одежд и кончая засильем иностранных (и инославных) специалистов.

Царь сказал — царь сделал. В 1700 году умер патриарх Адриан, и Петр методично повел наступление на Церковь. Патриаршему местоблюстителю Стефану Яворскому он оставил только дела веры, все остальное управление было распределено по приказам (кстати, в 1701 году восстановили и Монастырский приказ). Там было еще много разных мер: переписи и «чистка» монастырей, борьба с нищенством, превращение духовенства в замкнутое сословие.

На этом бы и остановиться — но Петр пошел дальше. Годы шли — а местоблюститель так и оставался местоблюстителем, выборы Патриарха же не проводились. В таком положении дотянули до 1721 года, когда царь полностью подчинил Церковь государству, издав указ о создании Духовной коллегии, получившей вскоре название Святейшего правительствующего Синода. Синод управлял Церковью вместо Патриарха, но не имел полноты власти, а подчинялся императору, которому его члены клялись в верности. У царя, естественно, времени на церковные дела не было, поэтому он поставил во главе Синода государственного чиновника, обер-прокурора, который и руководил от лица императора.

Вдумайтесь, что это означает. Во-первых, Церковью отныне управляет мирянин («помазание на царство» отнюдь не делает монарха духовным лицом), а иногда и женщина — что с точки зрения христианства вообще нонсенс. Во-вторых, даже и этот «помазанник» не руководит самолично, а присылает вместе себя чиновника, который и командует иерархами в меру своего разумения.