Александр Бушков - Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres]
- Название:Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (17)
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-119283-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Бушков - Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres] краткое содержание
Воровали и мелкие чиновники, и помещики, и дворяне, и приближенные к царской семье вельможи. Увлекались казнокрадством генералы, военачальники и воспетые поэтами герои. Придумывали мошеннические схемы губернаторы, крупные банкиры и промышленники…
За многими, весьма многими водился этот грешок.
Сегодня что-нибудь изменилось? Масштабы, суммы, социальное положение коррупционеров? Выводы делайте сами. А пока – погрузитесь в этот чарующий мир золотых эполетов, залитых светом дворцов, роскошных балов и прекрасных дам – там! там дрожали и потели в предвкушении халявных денег потные ручонки алчных мздоимцев, жуликов и сиятельного ворья… В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Оборотни в эполетах [Тысяча лет Российской коррупции] [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Немчик обрадованно прибежал в купеческий дом и с ходу запросил пятьдесят рублей за составление «лестной» биографии. Купец вместо денег попотчевал гостя всем матерным красноречием, на какое богат русский язык, а потом взял за шкирку и собирался спустить с лестницы. Вот только немец был не из пугливых, да и телосложением крепок. Разобидевшись, он сам оттаскал купца за бороду и принялся колотить. Началась шумная драка, прислуга по приказу хозяина сбегала за полицией… «Знаменитый поэт-сатирик» отсидел несколько месяцев в тюрьме за дебоширство и оскорбление личности, а выйдя на свободу, тихонько смылся из России, видя, что ему тут явственно не климатит…
Порой газетчики все же попадали пусть и не на скамью подсудимых уголовного суда, но в «камеру» (как тогда назывался кабинет мирового судьи). Некий Шрейер, владелец, издатель и редактор газеты «Новости», в 1873 году отсидел в тюрьме четыре месяца. Чересчур увлекшись, печатно обвинил купца Антонова в тайном ввозе из-за границы фальшивых ассигнаций (правда, судя по данным следствия, в данном случае речь шла не о шантаже, а о необдуманной попытке поднять тираж дутой «сенсацией»). Купец обратился в суд – а у Шрейера, естественно, никаких доказательств своей версии не имелось, вот и сел…
«Насильственную подписку» применяли не только к частным фирмам и отдельным коммерсантам, но и к государственным учреждениям – там тоже не хотели, чтобы о них писали всякую чепуху, за которую в суд, увы, не потащишь. Один издатель журнала (между прочим, настоящий князь) обрабатывал таким образом и провинциальных мелких начальников (уж за этими всегда водились грешки, и они панически боялись появления в столичном журнале «компромата»), и различные учебные заведения (между прочим, в отличие от газет, подписка на журнал была гораздо дороже). Другой прыткий издатель добрался до епархиальных консисторий (церковных органов управления) и через них навязывал свои издания провинциальному духовенству. Третьего печатно уличили в том, что он дает взятки полицейским урядникам (низшим полицейским чинам в деревне), а те в массовом порядке заставляют крестьян подписываться на журнальчик…
Газетчики определенного пошиба очень любили отираться в камерах мировых судей, куда публику допускали беспрепятственно, как и на судебные заседания. У мирового судьи, как уже говорилось, дела рассматривались мелкие, чаще всего, как сказали бы мы сегодня, административные, – но именно там можно было накопать немало интересного, а потом хапнуть денежки с тех, кто нисколько не горел желанием увидеть свое имя в печати, а свое дело, пусть мелкое, красочно расписанным…
В Европе, особенно в Италии, с давних пор промышляли на широкую ногу так называемые клакеры, организованные в немаленькие числом ватаги «зрителей». Судя по тому, кто им платил (или, наоборот, платить отказывался), они могли либо поспособствовать успеху спектакля теми самыми «бурными, переходящими в овацию» [2] Пояснение для читателей помоложе, не заставших советские времена: именно такой формулировкой завершались обширные и скучнейшие газетные отчеты об очередном съезде КПСС – «бурные продолжительные аплодисменты, все встают».
, аплодисментами, либо, наоборот, провалить и сорвать представление свистом, шумом и воплями.
В России этот вид аферы как-то не прижился – но вот театральные критики вовсю промышляли «литературным шантажом». Рыскали по театрам помельче (крупных и солидных избегали), всем местам, где давались концерты (кафешантанам, летним садам и прочим легальным увеселительным заведениям) и брали в оборот владельцев, антрепренеров, артистов. Методика та же: можно описать спектакль, артиста или певицу в самых превосходных тонах, а можно и дать ту самую «преуморительную карикатуру».
Как правило, от них откупались. Тем более что народец был мелким и довольствовался малым: обед или ужин с вином, бесплатные билеты, платные рекламные объявления, небольшие «пожертвования» самому критику или его газетке…
Довольно широкий размах в обеих столицах приобрело хулиганство на улицах и в общественных местах. Впрочем, оно тогда именовалось (как и теперь) нарушением общественного порядка. Термин «хулиган» (вошедший не только в русский, но и в другие европейские языки) произошел от английской (или ирландской, но жившей в Англии) семейки Хулигэн, печально прославившейся буйным поведением и шумными скандалами, а то и драками с соседями. Однако в описываемые времена семейка еще не успела настолько «прославиться», чтобы ее фамилия стала не в одной стране нарицательной.
Часто виновниками были «простолюдины». Не раз (порой из-за сущих пустяков) артели фабричных и заводских рабочих устраивали меж собой на улице серьезные побоища, после которых случались не только пораненные, но и убитые.
Остались протоколы полиции и суда касательно одного большого любителя музыки. Приказчик из винной лавки, крестьянин по происхождению, отмечал Пасху, как и подобает исконно русскому человеку (исконно еврейскому, впрочем, тоже, разница только в том, что даты иудейской и христианской Пасхи не совпадают). На второй день сидеть в четырех стенах надоело, и парень пошел по улице, что есть мочи наяривая на гармошке. Первый попавшийся городовой велел это дело прекратить, поскольку – воспрещено законом. Гармонист прекратил – но, отойдя подальше, снова заиграл. А там еще один городовой с тем же строгим приказом, и еще один… В конце концов парень со злости разломал гармошку об голову очередного блюстителя порядка – вот и утверждайте после этого, что гармошка не ударный музыкальный инструмент…
Ну, сбежались коллеги пострадавшего, буяна повязали. У мирового судьи гармонист оправдывался простодушно:
– Целый год, как в тюрьме, сидишь в погребе. На праздниках насилу вырвался погулять, купил себе гармонию да захотел ее, значит, испробовать на улице, а городовой говорит – нельзя… Был я в то время «хвативши» порядком. Обидно мне стало: потому что эту самую музыку ужасно как люблю и большой охотник на гармонии поиграть…
Судья, однако, решил, что любовь к музыке – еще не основание для нападения на полицейского при исполнении им служебных обязанностей, да и музыкальный инструмент был использован уж никак не по прямому назначению. Пришлось любителю музыки пару месяцев отсидеть…
Однако остался в полицейских протоколах и случай, когда форменный дебош устроили другие любители музыки, из самой что ни на есть «чистой публики» обоего пола.
1877 год. Меломаны ездили послушать концерт в Павловске под Петербургом. Возвращаться пришлось ночью, из-за нераспорядительности железнодорожной администрации обратного поезда пришлось ждать более часа, а когда он наконец появился, вагоны оказались неосвещенными. Все жалобы пассажиров игнорировались. В конце концов разозленные любители музыки перебили немало стекол на станциях и в вагонах, поломали вагонные сиденья, даже поколотили нескольких кондукторов, оказавшихся крайними… В отличие от приказчика все были трезвехоньки (а впрочем, иные джентльмены могли и изрядно угоститься в вокзальном буфете).
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: