Сергей Брилёв - Разведка. «Иван» наоборот: взаимодействие спецслужб Москвы и Лондона в 1942—1944 гг.

«Сов. секретно.

Подписка при уходе.

Не разглашать государственные и партийные тайны.

За невыполнение настоящего обязательства – строжайшая ответственность.

Следующий штамп в графе «Особые отметки» в её паспорте сообщает, что 19 июля её приняли на фабрику № 8 «Москвошвей» [340]на московском Варшавском шоссе [341].

Интересно, что уже на следующий день бдительная секретная часть фабрики попросила Коминтерн «срочно сообщить о положении и происхождении НАГЕЛЬ Эмилии Степановны» [342]. Первый ответ явно написал кто-то, пытавшийся помочь вчерашней коллеге, выдавая увольнение из Коминтерна за нечто невинно-рутинное: «Уволена из ИККИ по сокращению штата» [343]. Второй ответ составил другой человек (возможно, тот, на кого нажали):

«НАГЕЛЬ Эмилия, она же Борецкая, из рабочих, сама портниха, немка, член КП Чехословакии с 1926 г. /родственники проживают в Чехословакии/. Сама она является женой ШОКА, ныне арестованного органами НКВД» [344].

Конечно, связь с арестованным человеком, по идее, серьёзно ограничивала её «манёвренность». А ее последующее привлечение советской разведкой – лишняя иллюстрация того, что новый начальник разведуправления НКВД/НКГБ Фитин действительно немало сделал для оперативной реабилитации тех, кто ещё вчера считался ненадёжным, а то и «врагом народа». Из ответа СВР на запрос ВГТРК стало известно: Эмилия ещё «в марте 1939 г. была завербована 3 отделом ГУГБ НКВД СССР и использовалась в разработках политэмигрантов, подозреваемых в шпионской деятельности. Её работа с органами оценивалась положительно» [345]. Там же: «В декабре 1941 г. “Чайка” была привлечена к работе 1 управления (разведка) НКВД СССР». Война ускорила процесс.

15 июля 1942 г. она дала расписку в получении 500 рублей на дорожные расходы [346], а через два месяца отплыла из Архангельска на Запад. Согласно ответу СВР, Эмилия была подготовлена в качестве радистки для агента «Конрада» [347].

«Конрад» – это тот, кого мы до сих пор знали как ещё одного «эстонца». Это он – «Юри Круус» или вроде как русский гражданин Союза ССР «Пётр Кольцов».

Но и в ответе СВР на запрос ВГТРК, и в многочисленных материалах на него в фонде Коминтерна в РГАСПИ он назван «Конрадом» [348]. Совпадают и фотографии из всех трёх источников, включая TNA в Лондоне. То есть все эти персонажи – несомненно, одна и та же личность .

Настоящее его имя – Герман Кёлер-Шобер. Для порядка заметим, что в некоторых документах Коминтерна он предстаёт как «Келлер» – через два «л». Но это не соответствует написанию его фамилии на немецком: « Koehler» . В советской документации к этому прибавляли ещё и отчество: «Карлович» [349].

В ответе СВР отмечается, что «1-м управлением (разведка) НКВД он был завербован в конце 1941 г.» [350], а в документах Коминтерна его называют «Конрадом» ещё задолго до начала войны [351]. Из чего выходит, что «Конрад» – его партийный псевдоним, лишь унаследованный советской разведкой. Другие его довоенные партийно-коминтерновские клички – «Гермес», «Грюн», «Виктор» [352]. Профессия – столяр [353].

Он тоже родился в бывшей Австро-Венгрии – в городе, расположенном в той части Моравии, где тогда в ходу были и чешский, и немецкий языки. Чешское название города – Одри. Немецкое – Одрау. Дата рождения – 23 апреля 1906 г. [354]

Кем был будущий «Конрад» по национальности? Чехом? Немцем? Судя по имени, конечно, он этнический немец. Но в 1924 г. он вступил в компартию не Чехословакии и не Германии, а Австрии [355]. И когда попал в Англию как «ледоруб», офицеры SOE отмечали, что он «очень типичный венец (курсив наш. – Авт. ) примерно 38 лет» [356]. Очевидно, «Конрад» приобрёл характерный венский акцент (что не редкость для тех, кто приезжает в столицы из провинций).

В Англии также свидетельствовали, что «он никогда не говорил о политике» [357]. Обычно такая апатия к разговорам о политике с незнакомыми была свойственна тем, кто в Коминтерне работал не публичным агитатором и пропагандистом, а теневым сотрудником, выполнявшим деликатные миссии. Какие? Австрийский историк Шафранек уверенно относит Кёлера к сотрудникам коминтерновской разведки ОМС/СС [358]. Правда, указаний на это в его личном деле в РГАСПИ нет.

Британские офицеры, знающие его только по русскому и эстонскому псевдонимам, когда разговорили, сделали вывод о его ином происхождении и о том, что «его тенденции кажутся именно коммунистическими» [359]. «Представляется вероятным, что он относится к тем, кто бежал после путча 1935 года» [360]. Речь, понятно, о венских событиях 1935 г.: о неудачном вооруженном выступлении «Шуцбунда», боевой организации австрийских левых. Не все они были коммунистами, но, когда большинство участников того восстания после его провала бежали в Чехословакию, а оттуда в СССР, даже тех, кто прежде считался социал-демократом, записали в компартию – в КПА. Впрочем, «Конрад» уже до того являлся коммунистом.

В хранящихся в РГАСПИ материалах на «Конрада» по линии КПА он парадоксально назван одновременно и «старым», и «молодым». А именно: «КОНРАД (КЕЛЛЕР) – старый член КПА и принадлежит к молодым руководящим кадрам партии. До 1935 г. работал в комсомоле» [361]. Согласно справке СВР, в 1931–1932 гг. он «работал в аппарате КИМ в Москве» [362](в КПА отмечали, что «ЦК партии считал тогда необходимым обновить состав руководства комсомола и в этой связи тов. Конрад был послан в КИМ в Москву в качестве представителя комсомола» [363]). Но то была явно краткая командировка, ибо (продолжаем читать справку из СВР) «с 1926 г. по 1940 г. работал по линии Коминтерна в Австрии». То есть, в отличие от большинства других «шуцбундовцев», он не покинул Австрию после событий 1935 г., а, значит, находился там на нелегальном положении.

Обратим внимание и на следующий пассаж из справки КПА: «Во время его работы в партии тов. Конрад проявил себя способным, опытным и надежным товарищем, который в период подполья несколько раз партией посылался (курсив наш. – Авт. ) на партработу в страну» [364].

Так оставался он в Австрии или его туда постоянно, но с перерывами, засылали ? В справке из российской разведки читаем, что до войны «Конрад» также «находился по партийной работе в Праге и Париже» [365]. Д. О’Салливан считает, что Кёлер оставался в Австрии вплоть до «аншлюса» 1938 г., после которого выехал в СССР через Францию [366]. По материалам РГАСПИ, к этой географии можно добавить Копенгаген (заодно выясняем, что там Кёлер находился с женой и жил под фамилией Сименсен) [367]. Ещё один скандинавский штрих: сам он, как Сименсен Эмиль, ездил по норвежскому паспорту [368]. В Праге «Конрад» жил под именем «ХИЛЛЬМАН Эдгар» [369]. Такой вот коминтерновский многоликий бог Янус!