Уильям Миллер - На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

Комитету противостояла другая организация – Либеральный союз, лидером которого был Исмаил Кемали-бей, требовавший децентрализации.

Вскоре был убит албанский редактор газеты «Либеральный юнионист»; но 13 апреля 1909 года в столице произошла еще одна революция. Ее организовали реакционеры и конституционалисты под руководством Абдул-Хамида II, который верил, что с помощью сторонников реакции ему удастся восстановить в стране режим абсолютного правления.

Солдаты, которых возглавил какой-то албанец, заняли здание парламента и убили двух офицеров, членов комитета. К восстанию присоединилась большая часть гарнизона; великий визирь Хусейн Хильми-паша уехал; министр юстиции был убит, а морской министр – ранен. Султан даровал полное прощение всем мятежным войскам. Одновременно с восстанием в Константинополе в городе Адана в Киликии произошла резня армян, в которой погибло несколько тысяч человек, включая двух американских миссионеров. Это была последняя резня во время долгого правления «красного султана».

Мы не знаем, произошла ли она по приказу Абдул-Хамида или нет, но для дела реакции, с которой ее ассоциировали люди, было очень важно, что мусульмане воздавали хвалу именно ему. Арка в городе Адана, воздвигнутая в честь конституции, была снесена.

Никакое восстание, никакой заговор, направленный на возрождение Армянского царства, не могли оправдать, хотя бы частично, те ужасные события, которые произошли не только в Адане, но и в Тарсусе и других местах Киликии – в районе, который во время предыдущих расправ практически совсем не пострадал. Убийства завершились пожаром; турки в первую очередь уничтожали бухгалтерские книги, в которых армяне записывали их долги.

Ни вали, ни военный командир Аданы не сделали никаких попыток остановить резню, а войска, вызванные из Салоников при известии о первых случаях зверств, обстреляли самих армян, чем спровоцировали новую резню. Нельзя оправдать и младотурок, которые позволили двум главным чиновникам Аданы отделаться легкими приговорами. Многие виновные мусульмане были повешены, но их судьбу разделили по меньшей мере трое ни в чем не повинных армян.

Наконец пришло время рассчитаться с Абдул-Хамидом II. Когда до Салоников дошла весть о контрреволюции, комитет «Союза и прогресса» отказался пойти на соглашение с Константинополем, и Махмуд Шевкет-паша повел турецкие войска, размещавшиеся в Македонии, на столицу, чтобы спасти конституцию, которую он поклялся защищать. Сенаторы и депутаты встретились в Сан-Стефано, где был заключен договор 1878 года, и обе палаты парламента, заседая, словно в Национальной ассамблее, согласились рекомендовать армии подчиниться приказам своего командующего. Тот выдвинул следующие условия: создать военно-полевой суд для наказания бунтовщиков и сократить гарнизон Константинополя.

Эти условия были приняты, и 25 апреля армия, горящая жаждой мести, вошла в столицу. На разгром восставших солдат, удерживавших казармы Таксим и Ташкисла, ушло пять часов упорного сражения с применением пушек. Этих солдат прислали в столицу из Салоников несколько месяцев назад, чтобы заменить любимцев султана – албанских гвардейцев, но реакционеры сумели переманить их на свою сторону. Главарей контрреволюции подвергли показательной казни: сорок человек были публично повешены, а 27 апреля Национальная ассамблея при закрытых дверях решала судьбу султана. Люди были уверены, что он помогал контрреволюционерам, а быть может, и сам руководил их действиями.

Была зачитана фетва шейх-уль-ислама, в которой перечислялись его прегрешения; Ассамблея единодушно проголосовала за его смещение и провозгласила султаном его младшего брата Мехмеда Решада под именем Мехмед V. На следующий день свергнутый султан, так долго дуривший головы дипломатам Европы, был отправлен в Салоники и водворен на виллу, откуда он перед смертью был перевезен в Константинополь. Ему было разрешено взять с собой всех своих жен; сокровища, стоившие более миллиона долларов, были переданы министерству финансов на благо народа, которым он так долго и так плохо управлял.

Новый султан стал игрушкой в руках комитета. Он почти ничего не знал об окружающем его мире, ибо брат держал его во дворце, как в золотой клетке; утверждали, что Мехмед V «не прочитал за последние 20 лет ни одной газеты». Но лидеры революции получили в его лице то, что им было нужно, – марионетку в своих руках. Впрочем, начало нового царствования не обещало ничего хорошего; попытка собрать налоги в Северной Албании вызвала беспорядки, ибо законы здесь не соблюдались. В деревнях жители оказали сборщикам налога вооруженное сопротивление, ибо они давно уже привыкли платить столько, сколько им захочется, а в Йемене появился новый Махди.

Впрочем, взойдя на престол, Мехмед V обнаружил, что две из трех внешних проблем, возникших в октябре 1908 года, уже решены. Из предложения синьора Титтони созвать конференцию по восточному вопросу в Неаполе ничего не вышло; всем стало очевидно, что придется признать австрийскую аннексию Боснии и Герцеговины как свершившийся факт. Сербия и Черногория, несмотря на восстановление дипломатических отношений и заключение военной конвенции, были слишком слабы, чтобы в одиночку противостоять своему могущественному соседу, особенно Сербия, столица которой находилась в пределах досягаемости австро-венгерских пушек. Великобритания не могла помочь стране, не имевшей выхода к морю, а появление ее флота у берегов Черногории могло спровоцировать войну с Германией, которая была хозяйкой положения. Россия, еще не вполне оправившаяся после войны с Японией, получила от Германии предупреждение, что если она поможет Сербии, то Германия поддержит Австрию.

Извольский, министр иностранных дел России, вынужден был признать, что Россия «не имеет легального права протестовать в одиночку»; и политики Австро-Венгрии поняли, что его руки связаны предыдущим тайным соглашением с Австро-Венгрией, по которому Россия предоставляла ей свободу действий в двух оккупированных провинциях.

Итальянское возмущение, прозвучавшее в большой речи, которую Фортис произнес в палате после катастрофического землетрясения в Мессине и Реджио, уже забылось. Таким образом, сила торжествовала. 26 февраля 1909 года было подписано австро-турецкое соглашение, по которому Австро-Венгрия отказывалась от всех своих прав на санджак Нови-Пазар, откуда она 28 октября вывела все свои войска, а Турция официально признала аннексию Боснии и Герцеговины. Султан по-прежнему должен был именоваться калифом в публичных молитвах боснийских мусульман, а их духовные лидеры сохранили свою зависимость от шейх-уль-ислама. Турция получила 2,5 миллиона турецких фунтов за земли своего домена в Боснии и Герцеговине, а Австро-Венгрия обещала отказаться pari passu (эквивалентно) вместе с другими державами от своих почтовых отделений в Турции и помочь Порте добиться отмены капитуляций.